Иллюзия
Шрифт:
– Если согласен, – упредил понтифик, – держи это пока в секрете. Я собираюсь объявить Поход в Клермоне.
Приближенные заметили поднятый кубок, затихли в ожидании.
– За Святую Церковь! – провозгласил Сен-Жий. – И… Гроб Господень!
Все охотно выпили. Прокатился ропот: «Доколе святые мощи будут обретаться в руках неверных?!»
В Клермон на зов Святейшего Престола съехались тысячи рыцарей, сотни лиц духовенства, толпы простолюдинов. Слух о значимости грядущих событий с быстротой звука разнесся по христианскому миру, хотя официальная повестка включала лишь беседования о «Божьем мире».
Собор определил продолжительность четырех постов, запретил клирикам посещать таверны, восстановил право убежища. Преступников запрещалось преследовать в стенах монастырей, церквей, священных мест. Даже вор, уцепившийся за крест, стоящий на дороге, освобождался от моментального наказания. Живешь, пока висишь, как Мессия. Клир и миряне клялись исполнять постановления Собора, архиепископы скрепляли решения подписями. За городом возводился высокий постамент для заключительного слова апостолика, – городская площадь оказалась малой для громадного собрания.
27 ноября Адемар Монтейский передал свиток Урбану. Папа прочел, сверкнул глазами.
– Я должен все это обещать?
Епископ кивнул и добавил:
– Постарайтесь изложить это своими словами, дабы вызвать ощущение боговдохновенного экспромта. Я верю в вашу неординарную память.
Понтифик несколько раз пробежался по тексту, отметил последовательность, запомнил основные тезисы.
– Даже символ придумал? Молодец!
Верховный правитель Святейшего Престола взошел на постамент. По толпе пробежал подобострастный гул. Тысячи глаз впились в наместника Бога на земле, тысячи ушей навострились для внимания.
– Братья и сестры! Дети Христовы! Наши единоверцы на Востоке пребывают в жалком, позорном положении. Изо дня в день подвергаются насилию, угнетению неверными. Поработив Святую землю, нехристи примутся за Европу. Угрозы уже слышны, в Византии они перешли от слов к делу. В таких условиях молчать и ждать – предавать себя и Господа нашего! Только делом, только мужеством, только омывшись в крови неверных, мы послужим Творцу. Я призываю вас – возьмитесь за оружие! Для войны против персидского племени турок, которые добрались до Средиземного моря. Поубивали и позабирали в полон многих христиан, разрушили церкви, опустошили Византию – царство Богово! Я призываю вас – возьмитесь за оружие и ступайте в Великий Священный крестовый поход! Эта война ради освобождения Гроба Господня в Иерусалиме! Во спасение братьев, живущих на Востоке. Взываю к вам именем Всевышнего! Я говорю это присутствующим, поручаю сообщить отсутствующим – так повелевает Христос!
– Dieu le veut! Deus lo volt! Так хочет Бог! – взорвалась толпа и в эйфории кинулась к постаменту.
Зашатались дубовые подпорки. Каждый хотел прикоснуться к подошве кумира. Вооруженное оцепление едва сдержало натиск.
– Предлагаю, в знак обета нашить на одежду красные кресты! Всем, кто согласится пойти в Поход, Священный Престол объявляет отпущение грехов! Прощение церковных долгов и защиту имущества на время отсутствия!
Толпа бесновалась в религиозном
– Но помните, крестоносный обет непреложен! Нарушение влечет немедленное отлучение от Церкви! У нас на Западе земля не слишком богата, за долгие годы истощена до предела. Там, на Востоке, земля течет медом и млеком! А Иерусалим – пуп земли, край плодороднейший, второй рай! Кто здесь горестен и беден, там будет радостен и богат!
– Так хочет Бог! – вопила масса.
– Рыцари, обращаюсь к вам! Да не привлекает вас к себе какое-нибудь достояние, да не беспокоят какие-нибудь семейные дела. Земля эта, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью. Отсюда проистекает то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете бесконечные войны и наносите друг другу множество смертельных ран. Прекратите усобицы и двиньтесь на покорение Востока! Становитесь на стезю Святого Гроба, исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе!
Рыцари уже рвали красные одежды, нашивали кресты.
Клермонский призыв передавался из уст в уста. Вскоре крестоносная лихорадка охватила Европу, каждый думал о Походе, самые ретивые ускорили приготовления.
Глава VIII
Инженерная графика
На сей раз юноше удалось добиться смущенной заинтересованности. Шорты полетели в собравшихся. «Он не пойдет до конца», – громко шептал пятикурсник на ушко раскосой подружке. В Дукаревича полетели трусы.
Дальнейшее Забаровский помнил смутно. Проснулся голый, поверх одеяла. На соседних кроватях глубоко спали Малышев и Помазан. Из-под накидки посапывающего Олега выползла обнаженная татарочка.
– У-у ты какая! – Руслан пронаблюдал приятную округлость груди, обабившийся таз.
Брюнетка прошла на «кухню», выпила воды из бутылки, заглушая сушняк. Платье через голову налезло на голое тело. Стыдливая улыбка, хлопнувшая дверь.
– Опять угадал. – Земляк косился на Глеба, силясь подняться.
К обеду кунгурец объяснился с брянцем:
– Ты отрубился. Не бросать же девку? Пришлось отдуваться за тебя. А ты не переживай, секс – дело наживное.
Но нажил Дукаревич. Ромашковая первокурсница наградила хламидиозом. Больше всего досталось астрологу.
– Предупредить не мог?! – Пятикурсник уверовал во всезнайство «пророка».
– Не разглядел. Да и чему быть, того не миновать.
Олег лечился долго. Постоянные партнерши отвернулись. Взаимно избегались тогдашние первокурсницы, остроносая лисичка – за компанию. Девчонки вскоре сняли квартиру в городе, в общагу ни ногой. С тех пор кунгурец всегда носил двойной запас презервативов, грустно шутил:
– Береженого Бог бережет, хотя презик не дает стопроцентной гарантии, особенно рваный.
Удостоверившись в окончательном излечении, пятикурсник принялся за старое.
– Малыш, у тебя дар, только его необходимо направить в мирное русло, – обрабатывал соседа ловелас со стажем. – Сейчас приведу девчонок, ты блондинке тоже нагадай, мол, сегодня будет секс.
Глеб заикнулся для отказа, но Дукаревич опередил:
– Не в службу, а в дружбу. К тому же, ты не врешь. Ты ж не говоришь, что со мной.