Имена
Шрифт:
– И это райская жизнь?!
– Дурак ты. Даже в райском филиале есть правила, которые нужно выполнять. Я вот, например, хулиганил – и получил сполна. Больше не желаю. Можно сказать, исправился.
– И каковы эти правила?
– Приедешь, узнаешь. Веди себя осторожно, пока новенький. Главное, от работ не отказывайся.
– Работ? – Генка не верил своим ушам. – В раю нужно работать?
– Работать надо везде, – поучающе сказал Коля. – Да и филиал у нас низшего ранга. Для придурков. В филиалах высшего ранга – для святош всяких – почти ничего не делают.
– А
– Тебя отвезут на ту же станцию, где побывал я. Только у отказавшихся нет пути назад. Хулиганы возвращаются, а тунеядцы нет.
– И что с ними происходит?
– А вот этого я не знаю, – сказал Коля. – Говорят, что их дубасят бесконечно.
– Чушь какая-то, – сказал Генка и задумался.
– А как твоя фамилия? – вкрадчиво поинтересовался у него Коля.
Генка хотел было назваться полностью, но сообразил, что Коля никак не упустит шанса просклонять его фамилию, после чего в лучшем случае обзовет его зеленой свиньей.
Поэтому он просто сказал:
– Иди ты опять на исправление! Комплексное.
– О, умнеешь на глазах, – ухмыльнулся кровавым ртом Коля. – И еще. У нас есть несколько личностей, с которыми ругаться не стоит никогда. Один из них – мэр поселка. И зовут его Очкасовым Захаром Романовичем. Запомни это.
– М-да, – протянул Генка. – Очкасов. Интересная фамилия. А откуда у него отчество взялось? Я вот, например, своего не помню. А ты?
– Я тоже, – кивнул головой Коля. – И никто не помнит, кроме членов администрации, управляющих нашим поселком. Видимо, это знание дано им за какие-то заслуги.
Генка задумался опять. И вдруг ему захотелось есть.
Это желание выглядело странным, так как он был почему-то уверен, что в загробной жизни пища может быть только духовной и никакой больше. Кабанов прислушался к ощущениям и пришел к выводу – чувства его не подводят. Ему действительно сильно хотелось кушать!
– Представляешь, – обратился он к Коле, – мне сейчас захотелось есть. Это нормально?
– Ха-ха! – хохотнул Коля. – Нормально. Здесь все – как в прошлой жизни. Раз есть тело – надо его кормить, поить, давать спать и снабжать женщинами. Желательно – легкого поведения. И все это в нашем поселке есть!
– Как же так? – не поверил Генка. – Ведь мое тело раскатал локомотив! А в загробной жизни тел нет.
– Кто это сказал?
– Попы.
– Лгуны они все. Да и как можно верить тому, кто здесь сам не побывал? А поскольку отсюда возврата нет, следовательно – не стоит верить никому. Ты ощущаешь себя в теле? Ощущаешь. Вот и живи, как живется-можется. А что да как – не твоя забота. Тебе здесь даже отчества не дали, а ты хочешь получить ответы на все вопросы!
Поезд стал замедлять ход и у Генки от страха похолодело в груди. Что ждет его в новой жизни? Он этого не знал.
Глава вторая
Новая станция оказалась относительно спокойным местом. Когда дверь медленно отъехала в сторону, в вагон ворвался свежий воздух, наполненный ароматом цветов и сочной зеленой травы. От таких чудесных запахов страх Генки сразу
На порог дверного проема упала широкая доска и в вагон заехала большая двухколесная тачка, следом за которой появились два коротко стриженных молодых человека обычной внешности, одетых в мешки, подобные генкиному, но обутых в плетеные сандалии. Оба парня были на вид ровесниками Кабанова и действия их никакой вражды в себе не несли. Они почему-то кивнули Генке как старому знакомому и, подойдя к лавке, на которой лежал Коля, остановились. Один из парней был блондином, второй рыжим.
– Здорово, Бублик! – сказал блондин, обращаясь к Коле.
– Привет, – устало помахал рукой в ответ Коля.
– Хорошо тебя отделали, – заметил рыжий. – Почти как меня. Но когда я вернулся из такой же командировки, меня можно было узнать хотя бы по роже. А у тебя сейчас не рожа, а задница.
– Вот-вот, – подтвердил блондин. – Даже на бублик не похожа. Так – плюшка с торчащей из нее грушей.
– Ха-ха-ха! – рассмеялись они хором.
– Дурачье! – ответил Коля с долей презрения в голосе. – Зато теперь я три дня буду валяться в больничке, а вы продолжите трудячить во славу божью.
Рыжий с блондином переглянулись, и хотели было что-то ответить, но со стороны перрона вдруг раздался строгий начальственный кашель и чей-то солидный голос сказал:
– Хорош трепаться! Сейчас состав тронется.
Парни молча подошли к Коле, взяли его за руки и за ноги, подняли с лавки и положили в тачку спиной вниз.
– Ай! – крикнул Коля. – Осторожней! Больно ведь.
Рыжий сложил руки Коли на животе, а блондин схватился за рукоятки тачки, развернул ее и поехал к двери.
– Эй! – крикнул Коля. – Куда вперед ногами?!
– В могилу! – ответил блондин.
Рассмеялись все трое. Только Генка не смеялся, поскольку не совсем понял смысла сказанного.
Тачка, управляемая блондином, проехала по сходне и исчезла из поля видимости. Следом за ней спустился рыжий и тут же убрал доску. Генка продолжал сидеть на лавке, как будто прирос к ней.
– А тебе что, особое приглашение надо? – опять раздался с перрона начальственный голос.
Генка понял, что в этот раз обращаются к нему. Он встал, подошел к двери и спрыгнул на узенький бетонный перрон, за которым зеленел ухоженный газон с разбитым на нем цветником. Приземлившись на корточки, Кабанов выпрямился и оказался перед пожилым представительным мужчиной небольшого роста.
Голова последнего была абсолютно лысой, лицо круглым, нос маленьким, а уши большими как лепестки гостиничной люстры. Из-под лишенных растительности надбровных дуг на Генку смотрела пара прищуренных глаз, на веках которых не было ни одной ресницы.
В голову Кабанову мгновенно занырнуло воспоминание, связанное с какой-то компьютерной игрой. В ней нужно было перемещаться по разрушенному Чернобылю и отстреливать радиоактивных лысых уродов, жаждущих человеческого мяса. Стоявший перед Генкой мужчина до крайности походил на одного из таких монстров и Кабанов непроизвольно вздрогнул.