Император гнева
Шрифт:
Честно говоря, никогда не думал и не желал этого ни с кем другим. Тьма во мне не допускает ничего нормального в моих чёрных венах.
— Я не знал…
— Я тоже, — горько ворчу я, потягивая свой напиток.
Мой отец глубокомысленно кивает.
— А-а-а.
Вот так-то.
Да, он знает, что это такое.
— Так и есть, — ворчу в ответ. — Но мой вопрос, — продолжаю я, — не о браках мафиози по контракту. Речь идет о браке как таковом. — Думаю, как бы подойти к этому деликатнее. — Когда ты встретил Беллу…
—
Он произносит это без малейших колебаний. Затем быстро хмурится.
— Не хотел проявить неуважение к твоей матери. Я очень заботился об Астрид.
Я тихо улыбаюсь.
— Знаю.
— Если бы она рассказала мне о тебе, когда во второй раз приехала в Японию… — Он качает головой. — Думаю, все могло бы сложиться по-другому. Но я знал, что она никогда не была моей. Знал, что она скрывала какую-то часть себя. И, думаю, я сделал то же самое в ответ.
— Она не была твоим человеком, — бормочу я. — Белла была.
Отец хмурится, явно не зная, как ответить на это, не обидев меня.
— Ты никогда не заставишь меня чувствовать себя плохо, говоря об этом, — тихо говорю я. — Если уж на то пошло, я не думаю, что ты был ей нужен. Если бы был, она бы сделала так, чтобы это сработало. Она бы осталась и рассказала тебе о нас.
Хидэо отводит взгляд, кивает и делает ещё один глоток скотча.
— Так что с Беллой…
— Как и сказал: я просто знал. — Он улыбается про себя, прежде чем повернуться ко мне, и улыбка становится еще шире. — Мгновенно. Без колебаний. Это была она.
— Но что, если ты не «просто знал», — настаиваю я. — Что, если это не было чем-то, что сразу бросилось в глаза?
Хидео смотрит на меня с любопытством, словно заглядывает сквозь мои стены.
— Ты спрашиваешь меня не о настоящей любви. Ты спрашиваешь о совместном проживании.
Я сардонически улыбаюсь.
— Возможно.
— И якудза это подстроили?
— Да, чтобы избежать войны, — рычу я.
— Понятно, — кивает он. — Хорошо, скажу вот что. Все всегда сводится к совместному проживанию, даже если у вас есть любовь всей вашей жизни. Поверь мне. Даже у нас с Беллой были свои моменты.
— И если она не столько «настоящая любовь», сколько "враг"… — Я замолкаю.
Хидео ухмыляется.
— Тогда сделай так, чтобы она не была.
— Не уверен, что это возможно. Она не та, кого я бы выбрал для себя и за миллион лет. Безрассудная. Эмоциональная и вспыльчивая. Грубая. Ей плевать на традиции, она насмехается над любыми правилами. Показывает средний палец…
— Понял, Кензо, — тихо усмехается мой отец. — Но я повторю: если ты будешь жить с врагом, это отравит вас обоих. И ты, похоже, должен это сделать.
— Должен, — бормочу я.
Мой отец вздыхает.
— Кензо, я не одобряю тот образ жизни, который ты выбрал. Ты это знаешь. Но уважаю тебя за то, что ты следуешь своим решениям и делаешь то, что должен. — Он криво улыбается. — Сота явно хорошо тебя
— Просто не думаю, что ты хотел бы, чтобы я был таким.
— Я лишь предлагаю. Это твоя жизнь, сын мой. И она навсегда станет твоей женой. Сделай из нее ту, с кем ты сможешь жить. Вот мой совет.
Я поднимаю свой бокал.
— Спасибо.
Он поднимает свой.
— Поздравляю с помолвкой, сынок. Канпай.
— Канпай.
6
АННИКА
— Вот в чем дело, придурок, — тихо рычу я. — Ты не можешь просто взять и уйти. Не можешь уйти сейчас и заставить нас с Фреей разгребать это дерьмо. Ты понял?
Дамиан не отвечает: неудивительно, ведь он все еще находится в медикаментозной коме. Но я чертовски уверена, что он все еще слышит меня и понимает, о чем говорю, громко и четко.
Прошла неделя после стрельбы, и, судя по всему, ему намного лучше. Он всё ещё в коме, но это нужно, чтобы его организм мог сосредоточиться на восстановлении. Специалист из Дубая, которого привёз Кир, говорит, что он и команда ещё раз осмотрят его, чтобы удалить несколько последних фрагментов пули, которые всё ещё находятся опасно близко к сердцу Дамиана. После этого, по их словам, ему станет лучше.
Надеюсь так и будет.
— В любом случае, ты пропускаешь столько драматических событий, пока дремлешь, как ленивый мудак, — бормочу я ему, сжимая его руку. — Имею в виду, я выхожу замуж, а ты упускаешь столько возможностей пошутить на этот счет. Позволь произнесу это еще раз: я выхожу замуж.
Почти ожидала, что Дамиан проснется от этого.
Но нет.
— Я собиралась пойти за свадебным платьем. Но всерьёз подумываю о том, чтобы просто прийти на эту дурацкую вечеринку в джутовом мешке. Или, может, в костюме на Хэллоуин, просто чтобы повеселить народ. Что думаешь?
Машины, окружающие Дамиана, пищат и жужжат в такт.
— Сожми мою руку один раз, за вариант клоуна, два раза — за соблазнительную медсестру.
Я смотрю на него.
— Да ладно тебе, чувак. Тебе нужно выбрать что-то одно.
Вздохнув, я улыбаюсь, наклоняюсь и обнимаю его.
— Люблю тебя, придурок. Серьезно, поправляйся. — Я прикусываю губу и снова сжимаю его руку. — Не знаю, смогу ли без тебя.
Целую его в лоб, смахиваю слезинку и встаю. Нет. К черту это. Я никогда не плачу. И определенно не доставлю Дамиану такого удовольствия, если проделаю это над ним.
Развернувшись, пересекаю комнату, распахиваю дверь и выхожу…
— Черт! — Восклицаю я, на кого-то натыкаясь.
Я отшатываюсь, на моих губах застывает извинение. Мы с Ханой Мори смотрим друг на друга в изумлении, наши брови удивленно приподнимаются.
— Э-э… привет, — неловко выпаливаю я.
Она узнаёт меня и улыбается.
— Привет!
Опять же, я знаю всю семью Кензо и его ближайшее окружение, потому что именно так поступает умный человек, если на него ведется охота.