Император гнева
Шрифт:
— Черт, — бормочу я. — Насколько мы уязвимы?
Фрейя морщится.
— Имею в виду, что это небольшое число. Но мне бы гораздо больше понравилось, если бы оно было нулевым.
Я хмурюсь, отмечая наши варианты.
— Вот и Брокер. Но… очевидно, что нет.
Брокер — это парень из даркнета, который специализируется на подобных заданиях. Именно он связался с нами и предложил работу от Улкана. Но он неподкупен. Я имею в виду, неподкупен.
— Там охранник. — Фрейя выглядит
Я качаю головой.
— Нет. Он меня не видел.
Это была единственная вещь, которую мы не могли предусмотреть: охранник на парковке слишком задержался на одном этаже, чтобы выкурить сигарету, и отменил свою смену. Это означало, что он увидел, как я присела на корточки рядом с машиной, когда открывала дверцу.
Когда он закричал, я включила свою программу “красотка ищет улики, указывающие на то, что ее парень ей изменяет”, а когда он приблизился, я достала свой аварийный газовый баллончик и брызнула ему в лицо, вырубив его.
Не самый мой гордый момент.
— Анни…
— Мы говорили об этом, Фрейя. Любой, кто надышится этим газом, теряет память на тридцать секунд, прежде чем газ подействует на его организм.
— Но ты не знаешь, как долго он смотрел, прежде чем накричал на тебя и ты подошла достаточно близко, чтобы распылить на него газ.
Я качаю головой.
— Нет. Ни за что.
— Он может запомнить твоё лицо, Анника. — Просто говорю, что мы должны были…
— Я не убийца, Фрейя. — Поворачиваюсь и вижу, что она смущённо смотрит на свои руки. — И ты тоже, если уж на то пошло.
Она выдыхает.
— Я знаю. Но это наше слабое место. Просто говорю.
— Он никогда нас не раскроет.
— Будем надеяться, что нет, — бормочет она. Фрейя откашливается и кивает на сумку в моей руке, меняя тему. — Это подозрительно похоже на платье.
— Приготовься.
Она улыбается.
— Серьезно? Из-за чего?
— Из-за вечеринки по случаю моей помолвки.
Она громко смеется. Я просто качаю головой.
— Смейся сколько хочешь, ты тоже пойдешь.
— Ни за что.
— Да ладно. Ты же знаешь, как Кир относится к традициям и необычным мероприятиям, и для него это будет так много значить, если ты придёшь, ведь Дамиан…
— Ты сволочь, — ворчит она.
— И ты любишь меня, несмотря на это. Так что… да… в любом случае, — смеюсь я. — Если ты ищешь платье, то настоятельно рекомендую это место. — Я поворачиваюсь и киваю в сторону магазина, из которого только что вышла. — Просто… — Я закатываю глаза. — Неважно.
Фрейя хмурится.
— Нет, что?
— Я собиралась сказать, чтобы ты держалась подальше от зелёного, потому что это то, что будет на мне.
— А потом ты вспомнила, с кем разговариваешь? — хихикает она. — Всё чёрное, сучка. Может, я сделаю ещё несколько пирсингов в бровях, раз уж это твой особенный
— Теперь ты ещё и тупица.
7
КЕНЗО
— Остановлю тебя прямо здесь, прежде чем ты начнешь, — бормочу я, холодно глядя на Мэла поверх края своего бокала, в стиле «Old money».
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — мягко отвечает он, и на его лице появляется редкий намек на улыбку, когда он удивленно приподнимает бровь и подносит бокал к губам.
— Миллион и одна шутка. Давай просто не будем, пожалуйста?
Вокруг нас бурлит вечеринка по случаю помолвки. Главы семейств отдают дань уважения семье Акияма-кай. Здесь и друзья Соты, и Кир со своей группой из Николаевской братвы, а также главы их трибутных семей.
Мероприятие проходит в доме, который Сота купил в Вест-Виллидж после того, как стало ясно, что он собирается проводить больше времени в Нью-Йорке для лечения. С одной стороны, Сота — один из самых закалённых, смертоносных и хладнокровных главарей якудзы, которые когда-либо жили.
С другой стороны, этот парень действительно в некотором роде домашний кот.
Да, он мог бы легко останавливаться в лучших отелях, когда бы ни приезжал в Нью-Йорк. Но Сота не хочет мыла в индивидуальной упаковке и обслуживания в номерах. Он предпочитает привычный матрас, кухню для самостоятельного заваривания чая и сад, на который можно смотреть, потягивая его.
Хана приложила огромные усилия, чтобы превратить старый особняк Вест-Виллидж в потрясающий дворец, достойный тёмного сегуна. Это современное пространство, оформленное в ярко выраженном японском стиле, но также наполненное отсылками к более древней культуре, к которой, я знаю, тяготеет Сота.
Сегодня это место стало эпицентром нашей с Анникой «помолвки».
Неважно.
Рядом со мной брат делает большой глоток из своего напитка, оглядывая комнату. Забавно: мы с Мэлом состоим в родстве по линии моей матери, хотя технически он мой двоюродный брат, а не родной. Но когда его мать — моя тетя — скончалась, мама взяла его к себе, и он переехал жить к нам в наше поместье в Англии. Мэлу тогда было двенадцать, и с тех пор он почти всегда был рядом со мной.
Если это не делает кого-то твоим братом, я действительно не знаю, что делает.
Самое забавное, конечно, наблюдать, как другие люди пытаются осмыслить слово «брат», когда они смотрят на нас двоих.
Очевидно, что у нас общая половина родословной, поскольку наши матери были сестрами. Но если он чистокровный викинг, а его отец тоже норвежец, то у меня есть и японские предки Хидео.
Именно это смешанное происхождение заставляет меня так крепко держаться за тех, кого я называю семьей. И именно поэтому я ожесточился против мира после того, как всю жизнь не мог «вписаться» в него.