Император гнева

Коул Джаггер

Последняя операция Дамиана прошла с огромным успехом. Но в конце концов они оставляют его в искусственной коме ещё на несколько дней, чтобы он немного восстановился, прежде чем вывести его из неё. От мысли о том, что он просто лежит там, беспомощный, в больнице, и его можно легко забрать, у меня по спине бегут мурашки.

Фрейя:

Как будто это не было моей первой мыслью?

Фрейя:

Или Кира?

Я:

Извини.

Немного переволновалась.

Фрейя:

Я тоже. Просто создаю тебе трудности. Да, сейчас в больнице около десяти парней.

Я медленно выдыхаю. Слава богу.

После того, как говорю Фрейе, чтобы она была осторожна и написала мне позже, я наливаю себе ещё один стакан водки и залпом выпиваю половину. Затем связываюсь с Тейлор. Очевидно, она в целости и сохранности заперлась в роскошном пентхаусе Дрейзена, вероятно, в окружении тысячи охранников и грёбаной воздушной поддержки, зная своего мужа.

Также очевидно, что ни Дрейзен, ни моя сестра не были целью сегодняшней атаки.

Я:

Как ты?

Тейлор:

У нас всё хорошо. Я имею в виду, что Дрейзен прямо сейчас готов сравнять с землёй весь город. Но как только я его успокою, он будет в порядке.

Улыбаюсь, радуясь, что моя сестра-близнец в полной безопасности. В то же время я ненавижу себя за то, что это случилось с ней там — что из-за беспорядка в моей жизни она чуть не пострадала.

Когда я наконец отключаюсь от телефона, допиваю стакан, стоящий рядом со мной, и наливаю… чёрт. Я окончательно сбилась со счёта. Но я перестала дрожать, так что уже хорошо?

Кензо тихо говорит по-японски в другом конце комнаты. Я не очень хорошо его знаю, но по его тону могу предположить, что он, вероятно, разговаривает с Сотой.

Потягиваю свой напиток, чувствуя тепло и умиротворение, наблюдая за ним.

Мой муж.

Я стону, морщась.

Чёрт, даже в мыслях это звучит странно.

Я никогда — и действительно имею в виду это — не представляла себя замужем. Когда была моложе и скрывалась от закона, мне и в голову не приходило заводить роман или даже просто разговаривать с мужчиной. Трудно ходить на свидания или даже флиртовать, когда пытаешься выжить.

Позже, конечно, появился он. Но…

Я вздрагиваю, подношу бокал к губам и делаю большой глоток.

Это было нечто иное. Это был ад. Тюрьма. И даже в самые тяжёлые моменты с тем, чьё имя я не назову, я ни разу не подумала, что это закончится свадьбой.

И после того, как ужасы, через которые он меня заставил пройти, остались позади, я едва могла смотреть на других мужчин. Тем более встречаться с ними. Или влюбляться в них. Или даже прикасаться к ним…

Тёплое чувство разливается по моему телу, когда обвожу взглядом тускло освещённый пентхаус.

Снаружи тихо падает дождь, стуча по высокой стеклянной стене, пока я наблюдаю за Кензо. Он всё ещё говорит по телефону, но пока смотрю на него, стоящего ко мне спиной, он снимает пиджак и избавляется от галстука. Он прижимает телефон к широкому плечу, расстёгивает рубашку и снимает её.

Моя нижняя губа скользит между зубами.

Водка сейчас очень приятно обжигает нутро.

Я медленно скольжу взглядом по широкой, мускулистой спине Кензо. Чернила в стиле якудза, нанесенные на его кожу, переливаются, когда его напряженные мышцы сжимаются.

Спускайся, девочка.

Кензо произносит последние несколько слов по-японски, сухо кивает, завершает звонок и убирает телефон в карман. Он стоит ко мне спиной и тяжело вздыхает, и впервые я понимаю, что он не просто самодовольный принц якудза со стальными глазами.

Этот человек… заботится. О многом. По крайней мере, о своей семье. В этот момент можно почти физически ощутить, как груз его будущей империи давит на его плечи, а спина почти сгибается под его тяжестью.

Я слегка вздрагиваю, когда он внезапно оборачивается. Его взгляд скользит по всему пентхаусу и встречается с моим. Его точеная челюсть слегка подрагивает, а когда он поворачивает шею, его грудные мышцы напрягаются.

Черт возьми, этот мужчина просто изувечен.

Твердые, поджарые мышцы изгибаются вдоль его ребер и пересекают живот. Четко очерченные мышцы его пресса напрягаются, когда он начинает приближаться ко мне, чернила на его груди и руках двигаются с каждым шагом.

Мой взгляд падает на греховные V-образные линии, которые спускаются по бедрам к поясу его брюк, словно предупреждающие знаки на темной дороге.

Осторожно. Поверни обратно. Впереди опасность. Отойди, черт возьми, подальше, Анника.

— Дай-ка я взгляну на это.

Его низкий, рычащий голос заставляет меня перевести взгляд с его тела на лицо. Затем я опускаю взгляд и, проследив за его взглядом, замечаю кровь, просачивающуюся сквозь мое свадебное платье по бедру.

Я проверила это в ванной, когда мы только приехали сюда. Порез совсем неплохой. Судя по дыре на атласе, я предполагаю, что это был обломок церковной скамьи или, может быть, фургон, который пронесся мимо меня.

Ну, не совсем мимо.

— Я в порядке, — пожимаю плечами, беру свой бокал и осушаю его. — Ничего страшного. Я уже перевязала рану в ванной, когда мы пришли сюда.

Его темные брови нахмурены.

— Я задам этот вопрос только один раз, — рычит он, придвигаясь ближе ко мне.

Он хватает со стола бутылку водки, смотрит прямо на меня, подносит её к губам и делает долгий, тягучий глоток. Затем ещё один. Поставив бутылку обратно на стол, он потирает подбородок одной рукой.

— Ладно, кто пытается тебя убить?