Императорский отбор, или Его строптивое счастье
Шрифт:
Вся эта болтовня не заняла и пяти минут, но за это время Император, мудрейший и Первый Советник успели о чем-то договорится и снять полог тишины.
– Искусство дуэли освещено благостью традиций,- звучно проговорил Даррен Тиварран. – Однако же иногда следует использовать не только свое знание обычаев, но и дипломатию. Никому из нас не позволено думать «в моменте». Каждый из нас, высокородных магов и магесс, обязан уметь остановиться, выдохнуть и обдумать происходящее холодным разумом. Леди Хестер Мерех, Милида из Ревнянки, с сего момента
«…» мысли у Хестер были насквозь нецензурные. Слова, что пришли ей на ум не только не могли быть опубликованы в газетах, их было невместно произносить и в портовых доках тоже – до того образными, яркими и едкими они были.
– Это нам теперь по спинам бамбуковой указкой колотить будут, ежли сгорбимся? – шепотом спросила Милли.
– Нет, я использую для этого малое болевое воздействие,- из-за спины мудрейшего выступила невысокая, хрупкая женщина трудноопределимого возраста.
Густые седые волосы уложены в сложную гладкую прическу, что была в моде около сотни лет назад. На лице едва заметны мимические морщинки, шея скрыта кружевом, а руки утянуты в перчатки.
«От сорока до сотни», хмыкнула про себя Хестер. «Хотя на самом деле давно за сотню. Леди Авинская наймет убийцу, и ее даже можно понять – Кадрия Элеарская окружает своей заботой принцев и принцесс Империи. И сейчас она здесь для того, чтобы приструнить двух слишком ветроголовых балбесок».
Леди Аргеланд присела в реверансе и, следом за ней, это повторила и Милли.
– Следуйте за мной, юные леди.
– Я не леди,- обморочным голосом прошептала Милли.
– Вы хотите возразить мне? – искренне заинтересовалась леди Кадрия.
И подруги приняли единственно верное решение – они в голос выдохнули:
– Нет, миледи.
А после, присев в реверансе перед Императором, поспешили вслед за сиятельной леди, о характере которой слагали как анекдоты, так и страшные истории.
Правда, уже за дверьми их ждал первый урок:
– Леди не носятся по коридорам.
Милли глубоко вдохнула и медленно выдохнула, за что была награждена объяснением:
– Вы, Милида из Ревнянки, по завершению отбора, получите право именоваться леди. А если ваш отец выделит вам дом с землей, то этот титул станет наследным. Стоит подумать о родовом имени, оно должно быть основано на имени отца и месте происхождения. Задайте свой вопрос, леди Милида.
– А если пожар, леди тоже бежать нельзя?
– А спасется ли бегущая леди, если не включит данный ей природой и богами разум? – вскинула бровь строгая дуэнья. – Бег это желание скорее прибыть в конечную точку. В большей части аристократических домов существует сеть потайных ходов. В меньшей – внутридомовые порталы, настроенные на кровь. В еще меньшей – и порталы, и потайные ходы. Так зачем леди бежать, в том числе и от огня? Если леди в гостях, следует четко выполнять
– Или выпрыгнуть в окно и, подхватив себя левитацией, приземлиться в парке,- шепнула Хестер.
И леди Кадрия, что удивительно, согласилась:
– Или так. Но для этого требуется сильный магический дар и специфический опыт. У вас, леди Мерех, он есть. А вот леди Милида переломает себе ноги и, возможно, позвоночник. Напомнить вам, юные леди, сколько стоят услуги целителя?
– Спасибо, не нужно,- хором произнесли подруги.
– Прекрасно, тогда посмотрим, как вы усвоили урок,- сдержанно улыбнулась леди Кадрия. – Следуйте за мной.
Вот только передвигалась вредная леди очень и очень быстро! Ни Хестер, ни Милли не понимали, как можно идти настолько быстро и настолько плавно.
– Главное, не терять ее из виду,- шепнула леди Аргеланд, после чего расправила плечи, еще сильнее выпрямила спину и, вздернув подбородок, поплыла по коридору, отдавая дань как дивным картинам на стенах, так и барельефам.
Милли, сумрачно вздохнув, повторила вслед за подругой. Купеческую дочь тоже не плохо учили. Хотя до Хестер ей было далеко.
И леди Аргеланд, поняв затруднение подруги, фыркнула и шепнула:
– Просто сравни меня и леди Кадрию. Всегда есть кто-то лучше, краше или успешней. Главное – обращать внимание на себя и сравнивать себя только с собой.
– А как сравнивать себя с собой? – удивилась Милли.
– Полгода назад я не умела варить пасту для оконных щелей,- поделилась леди Аргеланд. – Сейчас – умею, и даже улучшила состав. Стала я лучше себя-прошлой? Определенно да.
– Тогда и я стала лучше себя прошлой,- задумчиво проговорила Милли и немного повеселела.
Леди Кадрия же так и продолжала скользить где-то впереди. И тут леди Аргеланд сдавленно охнула – она вдруг поняла, каким образом их дуэнья двигается так быстро и так легко! Она просто скрыла себя в невидимости и следит за ними, а там, впереди, плывет ее иллюзия!
«И как сказать об этом Милли?», задумалась Хестер. «И надо ли скзаать?».
Пусть говорят, что по себе людей не судят, но леди Аргеланд всегда судила именно по себе. Хотела бы она, чтобы Милли, узнав такое, промолчала и сказала только вечером, в комнате? Однозначно нет, она бы, Хестер, очень расстроилась.
– Обрати внимание, как мягко колышется подол платья леди Кадрии,- проронила Хестер,- словно хинская лисица хвостом метет.
Милида покосилась на подругу, потом на плывущую впереди иллюзию, потом снова на подругу, а потом снова на иллюзию. И на последнюю она смотрела куда дольше, после чего негромко заметила:
– Папенька не любит хинских лисиц, больно уж хороши они в иллюзиях.
После этого Милли не сказала больше не слова, только благодарно улыбнулась подруге. Хестер же, входя после подруги в уютную светлую гостиную, носком туфельки задрала самый краешек тонкого, сливочно-желтого ковра.