Императорский отбор, или Его строптивое счастье
Шрифт:
– Да, но мой артефакт может быть неактивен,- залепетала девушка.
– Кто-то иной может управлять вашим родовым артефактом? – нахмурился Император и рыкнул,- да отдайте вы уже слепок!
Леди Аррисия всхлипнула и, сунув руку в карман пышной юбки, вытащила плоскую медную бляшку, которую мгновенно перехватил Первый Советник.
– Ага, пассивная защита, подчинение только кровному хозяину, па-па-па,- Левайр повернул бляшку лицевой стороной к Императору,- я не могу понять, как именно у вас могли похитить защитный артефакт, который
На глазах девушки появились слезы:
– Н-нет.
Император поморщился, затем сухо произнес:
– Идите и просветите комнату. А вы, леди Арентес, подумайте, какими именно словами будете извиняться перед леди Хестер Мерех. И удовлетворится ли леди словами.
– Мне интересно, почему именно я,- хмуро проговорила леди Аргеланд.
– Вы бедны,- леди Арентес вздернула покрасневший носик,- а в моем артефакте много драгоценных камней. Вы бы могли продать его!
«Продать его… Продать его…», эхом пронеслось в голове Хестер. И она, против воли, вновь посмотрела на леди Авинскую. Сейчас на лице будущей Императрицы отразилось откровенное замешательство. Что-то шло не так? У Хестер, отчего-то, не было и тени сомнений в том, что заказчик этого безобразия именно Риальтрея Лисомни Авинская.
«Кто – понятно, но зачем? Почему?!».
И тут догадка поразила леди Мерех – что если девица превратила часы в зловредный артефакт?! Что если где-то на часах был герб и вина за действия идиотки падет на…
– Ваше Императорское Величество,- в дуэльный зал вернулась троица лордов,- ваше приказание выполнено!
– Мне кажется, или у вас порвана штанина, Левайр? – удивился Император.
– Кхм, мы встретились с обстоятельством трудно преодолимой силы,- кашлянул смутившийся Первый Советник. – И поскольку волка не причиняла нам телесного вреда…
Левайр замолчал, и Хестер, догадавшись, посмотрела на других мужчина – одежда была подрана у всех.
«Ох, Конфетка», мысленно вздохнула Хестер.
А леди Арентес сделала шаг вперед и патетично протянула Первому Советнику ладонь:
– Милорд, прошу вас, верните мне мой артефакт.
Левайр мягко улыбнулся, поднял руку и, достав из внутреннего кармана камзола медную бляшку, вложил ее в руку леди Арентес:
– Сейчас прибудет лорд Кройран, он управляет призрачной стаей. Ваш артефакт обязательно будет обнаружен, но в комнатах леди Мерех и Милиды из Ревнянки его нет.
– Прошу прощения, леди Хестер,- пробормотала леди Аррисия.
– Вот уж нет! – рявкнула Милли,- как обвинять, так во весь голос, а как извиняться, так уже третьему ряду не слышно! Ты давай поднапрягись, милая, а то я себя почувствую зело оскорбленной и будем мы на физической дуэли друг друга за космы таскать!
Леди вздрогнула, подняла на Первого Советника дивные
– Во время отбора все невесты равны друг другу по статусу.
– От так,- Милли нахмурилась.
– Леди Хестер Мерех,- звонкий голос разнесся по всему дуэльному залу,- прошу принять мои искренние извинения. Я не имела права обвинять вас. Я не имела никаких доказательств. Я просто… Просто решила, что если вы бедны, то вы могли украсть. Прошу простить меня. Прошу простить меня. Прошу простить меня.
Тройная просьба о прощении подразумевает либо полное прощение, либо дуэль до смерти. У Хестер Мерех не было выбора, прощать или нет – убивать высокородную дуру она не хотела.
– Прощаю, леди Ариссия Нова Арентес. И вот вам моя вира – не лгать ни словом, ни делом в течение трех месяцев, трех недель, трех дней и трех часов,- громко и четко проговорила леди Аргеланд.
И над головой леди Арентес сформировалась печать истины.
– Благодарю, миледи.
– Это сейчас что было? – свистящим шепотом поинтересовалась Милли.
– Когда маг наносит несмываемое словами оскорбление, а обвинение в воровстве словами не смыть, он может трижды попросить прощения. И тогда оскорбленный им колдун может либо простить и назначить любую виру, либо не простить. Во втором случае дуэль идет до смерти одного или обоих дуэлянтов,- так же негромко проговорила леди Мерех.
– Так что ж ты! – Милли всплеснула руками,- надо было заставить рассказать, кто ее надоумил все это устроить! Не сама ж она такая дура.
Придворные зашушукались, а Первый Советник, что отошел к Императору и мудрейшему, повернулся и посмотрел на всех подобно строгому учителю.
– Интересно, что обсуждают? – вздохнула Милли.
– Боюсь, что нам все равно назначать какое-нибудь взыскание,- грустно улыбнулась леди Аргеланд. – Мы, все же, изрядно раскачали и без того утлую лодчонку.
– Ты про слухи-то? У нас никто не верит, что лорд Тириил будет лучшим Императором. Маменька говорит, что молодому парню нельзя сразу за папашин стол садиться. Большие деньги увлекут слабого молодостью в кабак, а оттуда он всю семью утащит в долговую яму. Думаю, с императорством так же. Был ты просто лорд, а тут раз, и ни одна собака лапу на тебя задрать не может – может и ум за разум зайти. А еще можно начать счеты сводить. Та девица посмотрела косо, этот на дуэль вызывал и выиграл, скотина.
Хестер с искренним восторгом посмотрела на подругу:
– Ты исключительно верно видишь суть. Страшнее, правда, что не готовый к ответственности владетель может начать глобально перестраивать Империю. Отменять старые законы и насаждать новые. И пусть многое в нашем государстве требует замены, но…
– Если из-под стола выдернуть сразу три ножки, то одна его уже не спасет – вся снедь на пол попадает, где ее растащат собаки да коты,- покивала Милли. – Потому эти слухи у нас не любят.