Императорский отбор. Поцелованная Тьмой
Шрифт:
– Ну, если предположить, теоретически...
– протянул он и коснулся пальцами губ, раздумывая.
– Будь у вас, Соня, возможность пойти со мной на свидание. Вы бы пошли?
Соня поджала губы, опасаясь этого вопроса. К сожалению, ни одно правило этикета не учит, как правильно отказывать принцу. Эти правила вообще не учат отказывать... А ведь она не согласилась бы - это совершено точно! Дело не только в легкомысленности высочества... Хотя, и в этом тоже. Ричард, несмотря на внешнее очарование, душой не располагал. Не было в нём... искры.
– Понимаете, Ваше Высочество...
– начала Соня, но звон колокольчика
Калем и Артур вышли в центр зала. Соня вздохнула: опять не удалось толком поесть. Того куснула, сего... а по существу - ничего. Скоро она не выдержит и совершит очередной набег на поварскую и «ограбит» господина Гри. Пусть хотя бы снабдит продуктами, а уж приготовить - не проблема.
– Уважаемые избранницы четвертого отбора!
– обратился Наследник, обведя зал величественным взглядом.
– Надеюсь, все вы немного отдохнули и освоились.
Соня невольно улыбнулась. Да уж, расслабишься тут, когда психологическая атака не прекращается ни на минуту. Кажется, у «невест» скоро выработается стойкая антипатия к коронованным особам. Что тогда делать будут?
– Этот конкурс будет в некотором роде классическим...
– взял слово Артур. Он держался непринуждённо, но имел непроницаемую маску на лице. Соню очень смутило это «в некотором роде», - Вам предстоит сыграть мелодию...
– На любом музыкальном инструменте, - добавил Наследник.
– Но не просто мелодию...
– Выбранная вами музыка, будь то собственного сочинения или уже написанная, должна отразить и передать...
– Артур выдержал паузу, ухмыльнувшись.
– Музыка должна отразить и передать историю вашей жизни.
– Ах...
– прокатилось по залу. Соня сжала челюсти, ощущая тревожное напряжение, которое растёт подобно снежному кому. Ещё немного и её накроет лавиной собственных страхов. Музыка. Как много для сердца в этом слове воспоминаний. Чувств. Переживаний.
– Мы хотим, - снова заговорил Калем, обаятельно улыбнувшись, но синие, глубокие глаза остались безмятежными и опасными, - увидеть насколько наши дорогие избранницы способны передать чувства не словами, а сердцем. Насколько вы способны импровизировать и творить. В хорошем смысле этого слова.
– У вас есть уникальная возможность, - отстранённо вежливо произнёс Артур, - не только проявить себя. Поразить наше воображение. Но и рассказать всему Эладору вашу личную историю.
Соня сглотнула. Подсознание уносило в ту жизнь «до», где она играла на фортепиано. Виртуозно, самозабвенно, полностью отдаваясь во власть чарующей мелодии, подчинялась нотам, темпу и ритму своего сердца.
Соня не была представлена ко двору, но отец так гордился её успехами, её талантами, что не удержался и пригласил дочь на день рождения своего друга. На торжестве, как сейчас помнит Соня, присутствовало чуть ли не всё «высшее общество», не исключено, что и кто-то из принцев был там, а может, даже сам император. Соня плохо помнит, ведь была очарована музыкой. Стоило коснуться бело-чёрных клавиш, как мир реальный переставал существовать. Соня погружалась в мечтательные грёзы, в удивительные и волшебные иные миры.
Так было всегда, возможно будет и сейчас, но снова сесть за инструмент, всё равно, что открыть дверь в прошлое. Может, Соня себе просто льстит и никто не вспомнит её игры, не узнает, но рисковать не хотелось. Прикуп не тот. Да и ради чего? Ради
– ... на подготовку у вас есть неделя. Надеемся, что вы используете это время плодотворно, - закончил Калем и низко поклонился. Артур поблагодарил за внимание и последовал за братом.
– Хочу посмотреть на ваше выступление, - голос его высочества Ричарда вывел из оцепленья. Соня несколько раз моргнула, опасаясь, что на глаза выступили слёзы.
– У меня неотложное дело. Простите, - поклонилась она, вместо реверанса и поспешила покинуть зал.
Музыка...
Соня горько усмехнулась, чуть не запнулась о подол платья, совсем о нём позабыв и чертыхнулась. Хотелось немедленно содрать с себя этот наряд. Это не её. Не она. Она другая - давно не леди. Очертенели эти игры!
Уже восемь часов и времени, чтобы переодеться, совсем не осталось. Соня спешила в музыкальный класс и молилась, чтобы он ещё был там. Чтобы дождался.
Тяжёлая резная дверь тихо скрипнула, впуская в тёмное помещение несколько лучиков света из коридора. Соня выхватила взглядом камин, широкое кресло перед ним, проигнорировала рояль в самом центре помещения и прошла.
Федерик Лютер расслабленно откинулся на спину и не спеша пил красное вино, смакуя каждый глоток.
Соня улыбнулась и присела на банкетку.
– Я знал, что вы поймёте, - мурлыкнул себе под нос министр и мягко улыбнулся. Тёмные глаза же выражали некое сожаление и сочувствие.
– «Музыкальный код», - усмехнулась Соня.
– Ваша любимая игра с отцом. Но как вы меня узнали? Мне необходимо знать, где «залатать дыры» и усилить маскировку.
– Скорее догадался, - скривился министр и сделал ещё глоток, прикрыв глаза.
– Догадался лишь потому, что хорошо был знаком с твой семьёй...
– О, нет! Никаких настоящих имён, - перебила Соня, улыбаясь.
– Даже у стен есть уши. А ещё глаза у камина. Не будет рисковать.
– Предусмотрительная девочка, - согласился Федерик, довольно кивнув.
– Я всегда говорил Лайну, что тебя ждёт великое будущее. Жаль, что он струсил...
Соня поморщилась.
– Так вы догадывались с самого начала?
– она не хотела говорить об отце и его «трусости», а попросту подлости и холодном, циничном расчёте, в который новая Соня Поцелованная Тьмой больше не вписывалась.
– Да, - кивнул он.
– Мне с самого начала вся эта история с благотворительностью и холерой, казалась странной. С твоим уровнем Дара и вдруг холера. И не просто, а которая смогла выжечь силу... Это непросто странно, это почти невероятно. Но ты же знаешь, как Лайн умеет убеждать, - министр натурально скривился, будто вкусил гнилой плод.
– И потом через год в обществе появляется девочка, как две капли похожая на тебя, но уже без магии. Признаться, я тоже сначала поверил, был обманут, как и все. Прости, малышка, но такое уж сходство. Она ведь не только выглядит, как ты тогда, говорит также, помнит своё, то есть твоё, прошлое. Но меня насторожило, что Лайн перестал меня приглашать, вообще кого-либо. А меня так вообще не подпускал близко к дочери, хотя если помнишь, мы часто общались, ты всегда была смышлёной. И прелестно играла.