Императрица и смерть
Шрифт:
Она снова смутилась и больно укусила себя за губу.
– Нет, кажется, у людей нет мира мёртвых. Я не знаю точно. Но я хотела бы...
– Орлана подняла руку к груди, разжала пальцы, и свечки застыли на её ладони, тонкие, как палочки корицы, коричневые.
– Разрешишь?
Храм дунул ей в лицо запахом погребального ветра, запахом Сантарина и вечноосенних листьев, и Орлане показалось, что ветер тихо зашуршал в далёких подземных коридорах.
– Спасибо, - почти улыбнулась она.
Она встала на колени, прямо на
Она села рядом, прислонившись спиной не к колонне - к возвышению, на котором покоилось тело её отца. Камень не был холодным. Орлана запрокинула голову и немного посидела с закрытыми глазами, слушая пение ветра в сводах Храма.
– Знаешь, - произнесла она ровно. Хоть и знала, как глупо разговаривать с мёртвыми, - если бы мне дали ещё одну минутку поговорить с тобой... я всё это время хотела спросить. Помнишь, ты сказал, что жалеешь только об одном?
Дёргались в конвульсиях крошечные янтарные огоньки. Орлана проглотила тяжёлое, горькое воспоминание. Оно норовило комом застрять в горле.
– Что я чего-то не поняла.
Она сощурила уставшие глаза: теперь огоньки плясали осенними листьями - крутились на ветру.
– Я где-то ошиблась, да? Где? Мне очень важно это знать.
Она встала на колени и повернулась лицом к постаменту. Локти больно упёрлись в камень, а лицо захолодило от дыхания смерти. Сколько раз до этого Орлана ни приходила в Храм после похорон, она так и не решалась взглянуть в лицо отца.
А его лицо совсем не изменилось. Он лежал, бледный и сосредоточенный, сжимая рукоять посоха, золотистые искры в навершии которого давно потухли. Орлана протянула руку и погладила его пальцы, холодные даже не от смерти - от магии Храма.
– Прости меня. Я думаю только о себе. Я просто хотела бы всё исправить.
Она губами коснулась его руки, попробовала согреть её дыханием - бессмысленно. Огоньки свечей дрожали от страха. Орлана ткнулась лицом в край расшитой золотом мантии отца.
– Я так скучаю.
Она не имела привычки разговаривать с мёртвыми - что вообще может быть глупее, чем спрашивать в пустоту? Но сегодня ей больше не у кого было попросить совета.
Где-то закачалась ветка, вспорхнули испуганно птицы и забили крыльями по ветру. Орлана обернулась: расправляя край фиолетовой накидки, к ней приближался Идрис. Он шёл, напрочь игнорируя дорожки, прямо по увядшим лилиям хаоса.
– А я-то думала, почему у меня с утра такое настроение хорошее, - пробормотала она себе под нос.
– Это ты мне его ещё не успел испортить.
– Ты меня не дослушала, - выпалил он, остановившись шагах в пяти от Орланы, как будто боялся жестокой расправы за прошлый раз.
Она одной рукой собрала трепыхающиеся
– Мне не очень хочется, - сказала она честно, чувствуя, как за правым плечом напрягается Мидар.
Идрис посмотрел исподлобья, и на лицо ему упали белёсые пряди и золотые цепочки.
– Ты меня не слушаешь, - насуплено выдал он.
– И не слышишь.
– И не понимаю, - подтвердила Орлана.
– Мне холодно. Говори скорее, или я пойду.
Маг времени то ли голову в плечи втянул, то ли плечи поднял так, что золотые цепочки в волосах переплелись с бахромой накидки, и зябко переступил ногами. Солнце успело спрятаться за длинной грядой туч, и на сад снова налетела осень.
– Это ты, - буркнул Идрис. Нырнув носом в накидку, он теперь походил на закутанного по случаю холодной погоды ребёнка.
Глядя в его глаза, Орлана думала, что, наверное, по его мнению, она должна понимать всё без слов.
– Что я?
– устало переспросила она.
– Ты. В тебя могла вселиться богиня смерти.
– Он вынырнул из кокона накидки и выпустил изо рта облачко пара.
Деревья зашуршали ветвями за её спиной. Орлана обернулась на замок. В одной из этих комнат, спрятанный от рассвета плотными шторами, спал Риан, к которому ей хотелось куда сильнее, чем в очередное путанное путешествие по прошлому.
– Ну да.
– Она попыталась согреть одной рукой пальцы другой - их облизывал северный ветер.
– И в тебя могла. И даже в вон ту птицу.
Идрис обернулся посмотреть, куда она кивает, но на ветках деревьев никто не сидел, все пичуги попрятались от ветра.
– Неважно, в птицу не могла, - оторвала его Орлана.
– Я пойду, хорошо?
Зашуршали листья под его ногами: Идрис уверенно зашагал вперёд, и только вовремя встрепенувшийся меч Мидара не дал ему подойти к Орлане вплотную.
– Да, - прошипел маг времени, чуть склоняясь к ней, так, что Орлана услышала тихий звон золотистых цепочек. Ветер шевелил его волосы.
– Но ты сама думаешь о смерти чаще, чем та птица. Я давно за тобой наблюдаю.
Орлана отшатнулась - от него пахло вчерашним горьким туманом.
– А что, не так?
– не обращая внимания на застывший во вздохе от его груди меч, хмыкнул Идрис.
– Каждый день - в Храм, через день - в склеп, к тем двум. У тебя тут просто бесконечные поминки. Жить туда не хочешь переехать?
– Так ты ещё и следишь за мной.
– Она отвела взгляд. По дорожке из белых камней ветер тащил желтые листья, они упирались пятью загнутыми кончиками, а ему было всё равно.
– Я?
– возмущённо встрепенулся Идрис.
– Да это любой зрячий заметит. В общем, не заставляй меня тут оправдываться. Я тебе слышала что сказал? Ты Зоргу всегда чай приносила, когда он в кабинете работал, да. Вот и прибила его, наверное.