Императрица всех сезонов
Шрифт:
— Ты меня преследовал. Чего ты хочешь? — спросила она, нависнув над ним, уперев руки в бока.
Он вздрогнул.
Она нахмурилась сильнее.
— Что с твоим лицом?
Он погладил глубокие серебристые шрамы. На его руках было больше.
— Моя мать была Девушкой с разрезанным ртом. Я — Сын кошмаров, — сказал он, словно все объяснил этим.
— Ты не выглядишь кошмарно, — сказала она, морща нос. Может, как плохой сон, но не более, — она схватила апельсин, что бросила, почистила его и протянула ему половину.
Он взял апельсин, задел ее пальцы
— Думаю, мы могли бы подружиться, — сказал он.
Мари задумчиво поджала губы. Вскоре ее будет искать мама.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Мальчик со шрамами улыбнулся.
— А мне эта идея кажется лучшей из всех моих.
Мари сглотнула от воспоминания. Она должна вернуться к нему, к друзьям. Она должна любой ценой вернуться в Цуму. Склон стал ровнее, и Мари подавила крик, выбравшись на поверхность. Она встала, грудь вздымалась. Жаркий ветер трепал волосы. Ее ногти были сломаны, ее когда-то белое одеяние стало грязно-коричневым. Ее колени были ободраны от острых камней. Но она забралась на гору. От этого ощущалась новая надежда.
Мутный свет сиял впереди. Между выступами была платформа. Там самураи с копьями в руках сторожили стол. А на столе? Свиток с красной бечевкой.
«Мой».
За платформой был другой павильон, где девять девушек, грязных и потрепанных, пили воду из деревянной кадки. У каждой был свиток.
Мари облизнула пересохшие губы, ощущая победу. Она бросилась вперед. Ноги пропали под ней. Она рухнула, рассекая ладони об острые камни. Ее бок болел, будто от удара большим кулаком.
Мари повернула голову. Увидела черные глазки-бусинки. Кабан стоял над ней. Кабан. Она узнала его красноватые бивни, рану на виске. Он преследовал ее. Она поздно вспомнила, как умны и терпеливы эти животные. Кабан топнул ногой и отпрянул, готовый броситься.
Мари закрыла глаза и молилась, чтобы было быстро. Воздух пронесся мимо, раздался стук, и тело упало. Мари робко открыла глаз.
Асами заняла место кабана. Ее серп был темно-красным.
— Стоило убить его, когда был шанс, — сказала Асами. Она протянула руку к Мари. Ее запястья и ладони были в татуировках. Страх сдавил горло Мари. Проклятия? Она пригляделась. Цвет чернил был не тем, но она не знала, чем это было. Мари взяла Асами за руку.
Свиток был в складке уваги Асами.
«Она покинула защиту самураев, чтобы помочь мне?» — Мари не понимала. Асами указала на низкий столик.
— Бери свиток. Я тебя защищу.
Мари осторожно прошла на платформу мимо самураев. Ее пальцы дрожали, пока она тянулась к свитку. Она схватила его и прижала к груди.
Прозвенел гонг. Самураи стукнули копьями о деревянную платформу. Звук разнесся эхом по Летней комнате, двери открылись.
Тело Мари дрожало, но она крепко сжимала свиток. Никто не заберет его у нее.
Асами шагнула к Мари.
— Я подумала о твоем предложении. Я принимаю его.
Мари сглотнула. Грязь покрывала его горло, и голос стал грубым.
— Что заставило тебя передумать?
Асами
— Комнаты не шутка. И два мнения всегда лучше одного, — девушка улыбнулась. Особенно, когда одно из них мое. Мы поможем друг другу до последней Комнаты. А потом — она пожала плечами.
Мари поняла.
— Там уже каждая за себя.
— Договорились? спросила Асами, вытирая серп о рукав туники. Красное пятно осталось на ткани. Кровь кабана.
Мари смотрела на Асами.
«Она твой враг. Не доверяй ей», — Мари кивнула.
— Договорились.
Асами улыбнулась.
Они теперь были союзниками, но нить между ними была хрупкой.
ГЛАВА 19
Мари
Мари сжимала нагинату, пока шла по периметру роскошной спальни. Ей все еще казалось, что ее преследуют. Она не могла поверить, что Летняя комната пройдена.
Пол был голым, но блестел, согревался под ее ногами мгновенно. Кровать на платформе с шелковыми подушками занимала одну стену. Над ней висели позолоченные рога носорогов, обрамленные зеркалами напротив друг друга суеверие, чтобы отогнать злых духов. Стена напротив кровати была покрыта бумагой с нарисованной глицинией. Мари вдохнула. Комната даже пахла роскошно, слабые нотки кедра, воска и благовоний. В этой комнате, Комнате глициний, был дом Мари на время состязаний.
Другие прошедшие девушки были в том же Восточном крыле дворца. Она видела, как Асами проводили в Комнату белой сливы по соседству.
Со стуком дверь отъехала, и Мари присела с нагинатой перед собой. Прошла Сэй, и Мари расслабилась.
— Вы выжили! воскликнула Сэй. Когда самураи пришли за мной, я думала — она покачала головой. Я думала худшее, что вы мертвы, или вас наказали за мои долги
— Долги? Мари поставила нагинату в углу, но близко к себе. Ей не нравилось спать в доме врага в окружении соперниц.
Сэй прошла глубже в комнату. Она прикусила губу, опустила голову.
— Это ничего, миледи.
Мари хотела расспросить Сэй, но в другой раз.
— Я не взяла ваш сундук, — виновато сказала Сэй.
Мари прошла к черно-золотому лакированному сундуку. На нем было медное блюдо, украшенное веткой с апельсинами. Это напоминало Мари об Акире.
«Мы могли бы стать друзьями Думаю, это моя лучшая идея», — Мари заметила свое отражение в позолоченном краю изгиб ее круглой щеки, ее глаза с тяжелыми ресницами. Блюдо было дорогим. Она хотела забрать его с собой, когда уйдет. Она ощутила вопросительный взгляд Сэй.
— Каждой из участниц позволено взять с собой слугу, — возле блюда был поднос с сушеным осьминогом, фруктами и рисовыми пирожными. Мари взяла кусочек яблока в рот. Я никого не взяла из своего клана, и я никого не знаю в Токкайдо. Я надеялась, что ты не будешь против остаться тут со мной.
Сэй вдохнула.
— Мой хозяин
— Не будет перечить приказу, который, возможно, идет от будущей императрицы, — Мари уверенно улыбнулась Сэй, хоть себя так не ощущала.
Свет искрился в глазах Сэй. Она кивнула.