Императрица всех сезонов
Шрифт:
Девушка с катаной посмотрела на подругу с большими глазами.
— Помоги, — сказала она, тело было напряжено. Любое движение, и гадюка ударит. Мари поползла вперед, потянулась за нагинатой.
Девушка с луком улыбнулась.
— Мы не можем обе стать императрицами. Нашей команде лучше развалиться сейчас.
Девушка с катаной стиснула зубы и сделала осторожный шаг вперед. Змея шипела и следовала.
— Это против правил. Нельзя убивать соперниц, — сказала она.
Девушка с луком рассмеялась.
— Я просто не мешаю природе, — девушка с
Девушка с луком не осталась смотреть. Она покинула сад. Гадюка сжалась снова, готовая ударить, охраняя добычу. Мари поднялась на ноги и выбралась из куста. Змея раскрыла пасть и зашипела. Мари сморгнула пот с глаз, плавным движением опустила нагинату и разрубила тело гадюки.
«Он зовет тебя гадюкой подколодной», — говорил ей Маса.
Мари улыбнулась мертвой змее.
— Мы с тобой не похожи, — она опустилась рядом с девушкой с катаной и ощупала ее шею. Ее кожа была еще теплой. Но пульса не было.
Мари посмотрела наверх, но ветки мешали видеть. Далеко до горы? Лучше идти дальше. Но она не спешила бросать девушку. Одну. Это было неправильно. Мари собрала землю и листья и прикрыла девушку, как могла.
Она вышла из сада. Березы были тихими и зловещими. Даже листья, что трепетали на ветру, не издавали ни звука. Мари должна была слышать других девушек — их крики поражения и победы — но было тихо. Трава росла высоко, ранила ее руки. Появились облака мух, и это означало только одно: воду.
Мари облизнула потрескавшиеся губы. Ей хотелось пить. Далеко она без воды не пройдет. Высокая трава разделилась, раскрыв пруд, что вонял гнилью и мертвой рыбой. Изогнутый мост тянулся над водой. На мосту бились кабан и девушка. Кабан был почти размером с девушку. С его рта лилась слюна, бивни были красными. Кабан топнул ногой. Мари заметила, что это была девушка с серпом и цепью, смелая, что подписала контракт первой.
«Я думала, она уже получила свиток».
Девушка с серпом и цепью вскинула руки, ее глаза расширились.
— Тише, свинка, — сказала она, пятясь. Кабан тряхнул головой и снова топнул.
«Это не твой бой, — уговаривала себя Марии. Она повернулась уходить. Ее ноги и совесть не дали сдвинуться. Она застонала и закатила глаза. — Я не допущу смерти еще одной девушки, если в моих силах помешать этому», — Мари пригнулась и вырвалась из тростника. Ее ноги не издавали ни звука на скрипучем деревянном мосту. Она бежала, выставив нагинату над собой. Древко ударило кабана в висок. Зверь дрогнул, но не рухнул. Она замахнулась и ударила еще три раза. Кабан упал на мост без сознания с громким стуком. Мари тяжело дышала и смотрела на кабана, готовая ударить еще.
— Спасибо, — сказала девушка с серпом и цепью. У нее были темно-карие глаза, каштановые волосы и прямые брови. Нежным в
Мари кивнула.
— Там, откуда я родом, есть кабаны. Жуткие звери. И грязно едят.
Девушка хрипло рассмеялась.
— Я буду помнить о манерах рядом с тобой, — она поклонилась. — Я — Асами.
Мари поклонилась в ответ.
— Мари.
— Еще раз спасибо, Мари, — сказала Асами. Она поправила серп и цепь. — Удачи, — Асами развернулась и убежала.
— Погоди, — сказала Мари. Асами замерла. — Мы можем работать вместе, — она подумала о двух девушках, которых преследовала и об их недолгой дружбе, разбитой предательством. — Вместе у нас будет больше шансов. Мы бы прикрывали друг друга… по крайней мере, до последней Комнаты.
«Думай головой. Союзник тебе нужен».
— Прости, Мари, — Аюми пошла дальше. — Я работаю одна, — она пропала за березами.
Мари опустила голову. Черный паук с белыми полосками полз по ее ноге. Он был почти размером с ее ладонь. Тихо пискнув, она стряхнула существо и разрезала пополам нагинатой. Тихий крик донесся из леса. Умерла еще одна девушка?
* * *
Близилась ночь, но жар остался, душил бесконечный лес.
Мари брела, пот лился по телу. Ее мышцы болели от усталости, но она думала о свитках. Наверное, все уже разобрали. Но тогда прозвучал бы сигнал. Звук гонга означал поражение. Она его пока что не слышала. Но она и не видела других девушек часами. И не слышала ни звука, кроме шороха деревьев и гудения насекомых.
А если она шла зря? А если ходила кругами? А если проигравших оставят в Летней комнате погибать?
Она дважды думала, что видела сияющую реку за деревьями, опускала ладони, а пробовала с них лишь грязь. Она услышала хруст листьев за собой. Ее преследовали? Она развернулась, подняв нагинату. Ничего. Никого. Разум играл с ней. Жара сводила с ума.
Все пахло гнилью, землю будто переварили. Она шла, бежала, когда могла, шагала в остальных случаях. Тоска по дому ударила Мари по животу. Как там Хисса? Что сейчас делал Акира?
«Увижу ли я их снова?»
Твердые камни впивались в ее ступни. Редкая трава леса пропала, начался склон горы. Мари подняла голову. Сухая гора казалась маленькой издалека, а теперь возвышалась над ней великаном. Она не могла просто подняться, не хотела ползти. Ее ладони погружались в пыль, гравий впивался в кожу, пока она карабкалась. Ее ждала еще тысяча таких шагов.
* * *
Мышцы Мари болели. Она рискнула посмотреть вниз. Она видела лишь зияющую черную бездну, желающую проглотить ее целиком. Жаркий ветер кружил, вызывая воспоминания. Она отвлекалась на них, чтобы не думать о боли.
Когда она впервые заговорила с Акирой, она сбросила его с дерева. Ее послали забирать подношения у ворот. Она подняла корзинку хурмы, и движение привлекло ее внимание. Она знала, кто это был. Он следил за ней днями, замирал у ворот. Она отыскала в корзинке апельсин и бросила ему. Он упал с дерева.