Империя статуй
Шрифт:
— Жить свободно, — ответил он, даже не задумываясь, — не бояться, что вся твоя раса может исчезнуть по чьему-то щелчку пальцев.
— Что ж, в этом мы схожи…
— Быть может, я грубо наступлю на едва зажившие раны, но…
— Больше нет ничего, что может ранить меня ещё больше. Спрашивай спокойно, Авель. Я готова ответить.
Он грустно улыбнулся, кивнул не то мне в ответ, не то себе самому. Рассматривая его в тусклом свете одного факела, я с придыханием находила нечто общее между драконом и Вестмаром, о котором, как ни старалась, не могла забыть, — будто бы сама связала нас цепями, родив дитя. Они не были похожи внешне. Но, пребывая в Каменном Замке уже несколько недель, я подмечала схожую
— Мой отец рассказывал мне о Горгонах. О том, что они рождаются на землях Солэя, вскоре умирая. Йоргаф поведал твою историю, но был краток, а я, сколько бы ни думал, не мог найти ответа. Почему король Вестмар позволил тебе сбежать? Я слышал, он правит мудро, но многие считают его жестоким. Разве может такой человек отпустить то, что дает ему больше власти?
— Характером ты похож на него, — улыбнулась я, соединяя перед собой кончики пальцев. Авель удивленно вскинул брови.
— Тогда он тем более не мог отпустить Горгону!
— Скажи, Авель, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? Я не имею в виду родителей. Я говорю о ком-то чужом, к кому бы ты проникся столь сильным чувством…
Опустив взгляд, дракон нахмурился. Неуверенно, медленно мотнул головой, показывая отрицательный ответ.
— У тебя вся жизнь впереди.
— Но какое это имеет отношение к королю?
— Он был влюблен в меня.
— Влюблен? — переспросил Авель, рассматривая меня так, словно бы только сейчас понял, что в первую очередь я не Горгона, а девушка. — Был влюблен или любил?
— На этот вопрос сможет ответить только он сам…Как бы то ни было, от нашего союза и родился Айварс. Возникшие теплые чувства вызвали сострадание, и мы смогли покинуть храм.
— Так твой сын королевских кровей.
— А ты будто бы вовсе не удивлен.
— Я предполагал, что отец Айварса человек — все же Йоргаф умолчал о многом — но и подумать не мог, что ты родила Вестмару наследника.
— Раз уж я ответила на твой вопрос, поведай и ты мне о себе, единственный белый дракон.
— Моя история проста и жестока, — усмехнулся Авель, протягивая мне чашку чая. — Лишенное проблем детство. Взбалмошная юность. Вечное обучение тому, как быть наследником, — он любезно потянулся за пледом, что съехал с моих ног, аккуратно возвращая потертую ткань на место, — а после война. Впрочем, если подумать, мы никогда из нее не выходили. Всегда сражались за свое место, но проиграли. Я потерял все…Остался править руинами и теми немногими, что приспособились жить убого. Спасибо, что не смотришь на меня жалостливо, — вдруг улыбнулся дракон, неожиданно устремляя взгляд на мое лицо, — от сострадания только хуже. Впрочем, ты пережила куда больше…
— Ты сильная личность, Авель.
— Почему ты так думаешь?
— Пускай ты скрылся здесь, ты не сдался. Твой взор не потух.
Замерев и будто бы перестав дышать, дракон не сразу кивнул, а после, пожелав спокойной ночи, вышел на улицу, осторожно прикрыв дверь. Сидевшая неподалеку Лагерта тотчас заняла его место, принявшись массажными движениями разминать мои руки.
— Айварс действительно в порядке?
— Я уверена в том, что да…
В последнее время Флоки был занят расстановкой ловушек, а потому приходил в зал только к вечеру, когда пойманная наядами рыба жарилась на костре в преддверии ужина. К сожалению, я не могла выйти на улицу, даже ела не сама, но была рада тому, что из разбитого окна каждый раз открывался безупречный закат, уводящий солнце за море. Водная
Рэнгволд продолжал тренировать других воинов и при всей своей выносливости сильно уставал, признавая великанов непревзойденными бойцами. Йоргаф же каждый день сцеживал яд, после чего, истощенный, быстро засыпал, а Авель составлял планы по обороне Замка. В нашем распоряжении все еще было время, а потому сражение с нагами не являлось единоверным решением. Мои руки вскоре окончательно окрепли, и ноги, прежде неподъемные, стали казаться легче — я чувствовала, что более чужие случайные прикосновения не вызывают боли, а потому мы решили следующим утром отнести меня в комнату с тайным проходом.
Пускай я не могла ходить, мною было принято решение закончить все быстро, дабы наверняка избежать боя. Многие воспротивились этому, обосновав свое волнение узким проходом, не открывающимся и не пропускающим внутрь никого, кроме самих Горгон. Причина была не в том, что мне предстояло спуститься вниз одной, а в том, что мне придется ползти на одних лишь руках с ногами в качестве балласта. Вот только руки мои вполне окрепли — ждать еще больше не было смысла.
Впрочем, и без моего мнения судьба назначила дату.
Уже следующим утром в лесу послышались выстрелы.
Глава 32
Народу змей пришел конец
Навеки замер стук сердец
Это случилось рано утром, когда первые лучи, не развеяв полностью темноту, едва коснулись горизонта, чуть осветив полосу моря. Единственное объяснение столь поспешной атаки крылось в том, что войско не покидало леса, встретив на обратном пути посыльного из замка вместе с подкреплением. К этому нападению мы были готовы благодаря дриадам, и, когда пробил час и к утесу подошли тысячи воинов, на лицах жителей Каменного Замка была хладная уверенность, украшенная вскипающим гневом. Ни страха. Ни сомнений. Ни всепоглощающей неуверенности перед собственным выбором.
Наги понесли потери сразу, стоило им выйти из леса — сработали ловушки, умело расставленные Флоки и Йоргафом. Десятки взрывов окутали огнем подножие холма, и ядовитый дым беспощадным полотном шел в сторону змеиного войска благодаря наядам, направляющим ветер. Циклопы метали огромные камни, тогда как великаны, минотавры и драконы готовились вступить в ближний бой во главе с Рэнгволдом. Подобного я допустить не могла. Удаленный бой был допустим, поскольку выигрывал немного времени для свершения заклинания, тогда как ближний сулил потери в виду превосходства нагов в числе. Пожертвовать хотя бы одним существом, вставшим на мою сторону, означало проигрыш. Поэтому, стоило дриадам прибыть в замок с предупреждением о наступлении, Авель взял меня на руки.
Второй этаж. Темный, почти разрушенный, впитавший в себе холод и страх. Десятки комнат с выбитыми дверьми, четыре коридора, уводящих во мрак. Руки дракона нежно касаются кожи, унося во второй, и я послушно смотрю вперед, не решаясь обернуться. Вместо громкого маятника здесь — стук моего сердца, вместо щебетанья птиц — собственное частое дыхание. Темные стены, покрытые трещинами, кажутся красными, мраморный пол скрипит подобно деревянным половицам, чуть поблескивающая в углах паутина неожиданно ослепляет, ударяя светом по привыкшим к мраку глазам.