Империя статуй

Ad Astra

Все, как в том видении.

Без исключений.

Авель открыл дверь в последнюю комнату, быстро вошел внутрь, давая мне возможность рассмотреть небольшое помещение с одним-единственным окном, бросающим на пол аккуратный круглый блик. Здесь было холодно, и, оказавшись на полу, я вздрогнула всем телом, не в силах унять стучащий ряд зубов. Не сводя с меня взгляда, Авель принялся было снимать свой халат, но я тут же мотнула головой, шепотом попросив его не беспокоиться.

Левая стена.

Центр.

Нижняя, притягивающая к себе магнитом точка.

Точка, сулящая конец.

Я коснулась её пальцем, и расходящиеся в сторону камни подняли вверх клубы пыли, что тут же попали в глаза. Зажмурив веки, я раскрыла их только тогда, когда пыль перестала

вгрызаться в кожу, увидев перед собой узкий коридор, круто уводящий вниз. Вместо волнения я почувствовала лишь облегчение. Видение не было ложью. Я не обманула надежд всех тех, кто поверил в меня. Сражение можно остановить. Битвы не будет. Ни за Каменный Замок. Ни за моё право хотя бы существовать.

Авель широко раскрыл глаза, тут же попытавшись шагнуть внутрь, но выдвинутая им же теория сыграла против него — призрачный барьер ударил по нежданному гостю током. Дракон шарахнулся в сторону, но быстро пришел в себя.

— Я в порядке, — произнес он в ответ на мой встревоженный взгляд. — Но тебе придется ползти…

— Да.

— Будь осторожна.

— Конечно.

Стоило мне подтянуть тело за руками и сунуться в проход, как к горлу подступила тошнота. Засохшие насекомые хрустели под телом подобно осенним свернувшимся листьям. Изредка, вытягивая руки вперед, я касалась чего-то мягкого и мокрого, ужасно пахнущего, но в кромешной темноте могла лишь предполагать, что натыкалась на мертвых крыс. Благодаря спуску вниз ползти на одних лишь руках было проще, но даже так совсем скоро я начала задыхаться — сильная вонь заставляла невольно задерживать дыхание, и едва окрепшие верхние конечности не могли тянуть за собой все ослабшее тело. По пальцам постоянно кто-то ползал, маленькие косточки впивались в кожу, а ладони скользили по личинкам насекомых, слизь которых тут же застывала липким слоем. Я желала скорее выбраться из этого прохода, надеялась увидеть впереди маленькую круглую комнатку, но этому пути, казалось, не было конца. Лишь темнота и маленькие трупы. Лишь догадки о том, сколько прошло времени. О том, что происходит снаружи.

Где-то позади, далеко-далеко я слышала подбадривающий, растворяющийся в сырости, еле различимый голос Авеля, что выводил разум из цепей подкрадывающегося одиночества. Хладный мрак, пронзительный писк, собственное хриплое дыхание — все это играло злую шутку с сознанием, возвращая к тем дням, когда тело, привязанное к столбу, лишалось глаз, рук и ног. Сама того не осознавая, я начала делать непозволительные передышки, упираясь лицом в землю и слушая биение собственного сердца.

Все это напоминало мне мой жизненный путь. Изматывающий разум и тело, тяжелый путь в кромешной тьме. Путь по чужим жизням к собственному счастью, что кажется недостижимым. Путь, в конце которого нет света.

Не жертвуя, ничего нельзя изменить.

Я вдохнула в себя поднявшуюся пыль и громко закашлялась. Руки дрожали от напряжения, шум в ушах превращался в голоса. Яркие образы вновь и вновь всплывали перед глазами, то заставляя ползти вперед, то вынуждая замереть от распирающей боли в груди. Я вновь вспомнила отца. Высокого, широкоплечего, доброго и заботливого. Он стоял в старой покосившейся избе, раскладывая на столе собранные травы, и его красивый профиль едва освещался маленьким огоньком тающей свечки. Взглянув на меня через мутное треснувшее стекло, он грустно улыбнулся и медленно помахал мне рукой. Рядом с ним, положив голову на грудь, стояла светловласая нагиня, по щекам которой текли слезы. Пытаясь улыбаться, она постоянно вытирала рукавом глаза, пока, наконец, не подошла к окну, коснувшись поверхности кончиками пальцев.

«Мама!»

Голос, что должен был принадлежать мне, показался слишком звонким, слишком детским, и, приподнявшись на локтях, вместо дома я увидела маленького Айварса, сидящего впереди. Я тянула к нему руку, но никак не могла достать. Ползла все дальше и дальше, но малыш с золотыми волосами уходил вперед, подзывая своим голоском, и я покорно следовала за ним, преисполняясь любовью.

Ещё

один рывок, и в легкие проник чистый воздух. Вытянутые пальцы коснулись блестящих очертаний шкатулки, и я подняла взгляд к светлым одеяниям духа, сидящего подле артефакта. Смерив меня сочувственным взглядом, черновласая Горгона с улыбкой опустила ладонь мне на плечо, чуть сжав его пальцами. Не произнося ни слова, она открыла шкатулку, показывая лежащее на дне роскошное ожерелье, украшенное семью различными драгоценными камнями. Все они были покрыты трещинами, но даже так источали невероятный поток маны, какой я не ощущала никогда за всю свою жизнь. Взяв украшение в руки, я тут же зажмурилась, почувствовав сильную боль в глазах.

«Потерпи» ласково произнесла Горгона, вновь касаясь меня рукой. «Я здесь, чтобы помочь тебе».

— Больно…

«Прошу, Сиггрид, направь свою энергию в эти камни. После я унесу с собой всю твою боль…».

Лишь мгновение. Крошечный заряд, пробежавший ото лба по руке и растворившийся подобно снегу на драгоценной оправе.

Не было ни импульса, сотрясающего тело и расползающегося ядовитыми клубами, ни взрывной волны, знаменующей громкий конец, ни всепоглощающей пустоты, вбирающей в себя остатки увядающих жизней.

Лишь заряд.

Едва ощутимый. Мимолетный.

Унесший с собой сотни тысяч жизней.

И наг, сидевший у колодца, Затих, едва зарделось солнце. Столица, шумная с рожденья, Не получила пробужденья. Затих торговец, встав с кровати, Священник, ждавший благодати. Умолк советник, ночь не спавший, Младенец, только жизнь начавший. Застыло войско храбрых стражей, И нет в Империи пейзажей, Где наги прочь бегут от страха, Где кровью вся покрыта плаха. Народу змей пришел конец Навеки замер стук сердец

Конец Баллады о Горгоне

Глава 33

Все началось со смерти.

Смертью все и завершилось.

Грустная, жестокая, окрашенная серым цветом история, вьющаяся строками на белых листах толстой книги в новеньком переплете. Тысячи статуй посреди огромного поля, опустевшие города, смело взмывшие в воздух драконы — настоящая легенда, что непременно в будущем будет передаваться из поколения в поколение, как напоминание о храбрых воинах, избавивших мир от тирании нагов. Коснувшись пальцами одной из каменных изваяний, я остановилась посреди поля, подумав о том, что попросту поменяла все местами…Отныне злом являлись не Горгоны, а змеи. Горгоны уничтожили нагов, стерев их с лица земли смертоносным орудием. Горгоны перевернули страницы, чтобы начать новую историю. Цикличность, необходимость, опасность. Если все, в самом деле, так — не повторится ли это вновь спустя десятки тысяч лет? Ни одно живое существо не может жить вечно, и память о великих жертвах стирается временем, превращаясь в прах. Настанет ли в будущем день, когда потомки уподобятся нагам и воспользуются дарованной силой, слушая зов алчности?

Почувствовав подкравшееся к сердцу отчаяние, я опустилась на камень, наконец, подпустив к себе осознание всего произошедшего. Рожденная во всеми позабытой деревушке, жаждущая всю жизнь провести подле отца среди золотых колосьев пшеницы, я погубила целую расу, приняв судьбу, что сделала из Горгон орудие воздаяния. Пророчество свершилось, и неведомые силы, забрав с собой непослушных детей, покинули землю, не смея вмешиваться в историю ещё больше. Должно быть, они остались довольны, ведь их воля ждала своего выхода слишком долго. А была ли счастлива я?