Импровиз. Война менестреля
Шрифт:
— Но это не так, ваша светлость!
— Это так, и не надо меня утешать! Никто не пытается меня понять… — она всхлипнула.
— Уверяю вас, это не так! И ваше положение в обществе…
— А что моё положение? Оно вызывает лишь всеобщую зависть. Честным со мной был только герцог Лазаль! Ну, что вы смотрите на меня, пран Пьетро, как на сумасшедшую?
— Нет, что вы… — Лейтенант яростно замотал головой. — Нет!
— Все думают, что я запрыгнула в постель к герцогу, руководствуясь лишь выгодой? Ну, да! Я же холодная и расчётливая, я могу шагать по
— Нет!
— Прекратите перебивать меня и выслушайте, коль пришло время исповеди.
— Слушаю, ваша светлость.
— Герцог Лазаль был единственным, который видел во мне не игрушку, а человека. Да, он был старше меня на сорок лет. Если точнее, на сорок два. Он мог бы быть моим дедушкой. Но он понимал меня. Он мог выслушать меня. Он готов был исполнять любые мои желания. Именно поэтому я ни о чём его не просила. Рядом с ним я чувствовала себя защищённой. Никто не мог дать мне этого. Ни отец, ни муж… Ни один из многочисленных поклонников, которые одолевали и продолжают одолевать меня. С герцогом Лазалем мы могли просто сидеть рядом и молчать стражу напролёт. И это не было скучно или утомительно. Он никогда меня ни к чему не принуждал и не заставлял. Если бы он не умер так внезапно…
Кларина громко всхлипнула и, не в силах больше сдерживаться, уткнулась носом в грудь лейтенанта. Опешив, он обнял ей трясущиеся от рыданий плечи.
— Ваша светлость, прошу простить меня. Не думал, что мои слова столько сильно расстроят вас.
— Я одна… — Всхлипывала она. — Мне не на кого поререться…
Пьетро осторожно прикоснулся губами к виску Кларины.
— Ваша светлость, рассчитывайте на меня. Я жизнь готов отдать за вас. Только прикажите.
— Что приказать?
— Прикажите умереть за вас.
— Мне не нужна ваша смерть.
— А моя служба?
— Служба? — Герцогиня подняла заплаканные глаза. Синие-синие, как сапфиры с герба её Дома. — Ваша служба?
— Я готов служить вам, сколько хватит сил. Готов денно и нощно быть при вас. Служить словом и сталью, разумом и рукой.
— Благодарю вас, пран Пьетро. Не часто в этом мире можно встретить истинное благородство, — прошептала Кларина и закрыла глаза.
Поцелуй получился долгим. Или, может быть, лейтенант потерял чувство времени? Разум отказывался понимать, что всё это происходит с ним. Он словно читал книгу о любви прекрасной королевы и благородного рыцаря. Или слушал сказку. Скорее, последнее, Ведь книг он прочитал не больше полудюжины — в вольных Ротах не слишком приветствовали книгочеев. Зато сказок в детстве наслушался много — старая нянька была великой мастерицей развлекать хозяйских детей долгими зимними вечерами.
— Ваша светлость… — прошептал он, с трудом оторвавшись от губ Кларины. — Приказывайте…
— Мне нужен новый главнокомандующий. — Она говорила ровным голосом, будто ничего не произошло, хотя мокрые щёки напоминали о недавних слезах. — Человек, который будет думать о выгоде Вожерона, а не о личной выгоде.
— Мне кажется…
— Давайте присядем, пран Пьетро. Важные
— Как скажете.
Они вернулись к оттоманке. Кларина отложила в сторону веер и взяла пальцы лейтенанта двумя руками.
Пьетро глядел на её заплаканное лицо, покрасневшие глаза, выбившуюся прядь волос, упавшую на бровь и ощущал в сердце ту же жалость, какую ещё нынче утром чувствовал по отношению к Реналле, которая, пошатываясь, шла по тюремному двору. Как так могло случиться? Уму непостижимо. Но лейтенанту вовсе не хотелось вскочить, устроить скандал и бежать куда подальше. Напротив, он мог сидеть так сколь угодно долго, забыв про сон и еду.
— Мне нужен главнокомандующий, которому я могла бы доверять. Человек, знакомый с военным искусством, но не способный к предательству.
— Вы полагаете один из капитанов-кондотьеров… — начал Пьетро.
— Нет, ни один из кондотьеров на это не пойдёт. — Покачала головой герцогиня. — Кроме того, оставшиеся воспримут назначение одного капитана, как оскорбление для других Вольных Рот.
— Тогда кто-то из местных пранов? Но не будет ли это оскорблением для Дома Сапфирного Солнца?
— Для Дома Сапфирного Солнца не может быть оскорблением то, чего желаю я! — В голосе Кларины зазвенел металл. Чуть-чуть, самую малость, но прежняя твёрдость прорвалась сквозь слабость и растерянность. — Но в моём Доме нет мужчины, способного возглавить армию Вожерона.
— А пран Клеан? Глава Дома Бирюзовой Черепахи…
— Отец на своём месте. Он делает то, что лучше его никто не сделает. Пран Пьетро! Вы должны стать главнокомандующим войск Вожерона.
— Я?
— Именно вы! Больше некому!
— Но я — кевиналец!
— Какое это имеет значение?
— Мне не будут доверять.
— Я буду вам доверять. Гораздо больше, нежели моему кузену Этуану. Только это имеет значение.
— Но…
— Не вы ли обещали мне верную службу? Ждали приказов? Вот мой первый приказ.
— Это так неожиданно.
— Вы же не откажетесь от своих слов?
— Ни за что! — Пьетро выпрямил спину. — Я лишь боюсь навредить вам, ваша светлость.
— Разве ваше назначение главнокомандующим может навредить мне больше, чем бездарное командование кузена Этуана?
— Его поддерживает ваш Дом. А я — чужак. Кевиналец.
— Мы сами обратились за помощью к кевинальцам. Если бы не ваша держава, нас смяли бы и расплющили в первые дни противостояния. У кого повернётся язык возразить против кевинальца на посту командующего?
— У многих повернётся. Я не хотел бы стать причиной раздоров. У нас и без того хватает забот.
— Но вы же только что предлагали мне воспользоваться услугами одного из кондотьеров!
— Это другое дело. За ними опыт и уважение.
— Думаю, пран Жерон альт Деррен поддержит вас советом и добрым словом.
— Хотелось бы надеяться. А опыта и уважения вам не занимать.
— Боюсь, вы переоцениваете мои скромные способности.
— Ничуть. Из вас получится прекрасный главнокомандующий.