In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов
Шрифт:
Как гармонично сложилась его жизнь, как сочетались в ней удовольствие от аналитической работы, повсеместное профессиональное признание и спокойное, ясное пламя семейного очага, какой это был состоявшийся, сбывшийся, счастливый человек… «Glad did I live and gladly die, // And I laid me down with a will…»
…Остался в памяти один случайный вечер в гостинице на взморье, который мы с Сергеем Николаевичем и его семьей решили провести вместе. Хорошее вино, легкая импрессионистская беседа о разных странах, о разных людях, улыбка «внутрь себя» Сергея Николаевича, нежная прелесть Аси Николаевны, одновременное отражение родительских лиц в лице Леночки… Уютный мир, окруженный темнотой и дождем за окнами. Прямо из дождя и темноты вступает в освещенный круг внук Сергея Николаевича Коля… Ну вот все и вместе, – и ничего, что
А.А. Костин. Люди с большой буквы
Прежде всего вынужден констатировать, что прошедший 2016 год оказался весьма тяжелым для сотрудников кафедры международного частного и гражданского права и, разумеется, для меня.
В связи с уходом из жизни почетных профессоров МГИМО С.Н. Лебедева (11 апреля) и В.А. Кабатова (23 сентября), внесших неоценимый вклад в становление и развитие кафедры, возникает ощущение завершения некой эпохи. В этой связи хотелось бы поделиться сугубо личными представлениями о вкладе выдающихся Учителей в учебный процесс и науку частного права, а также о врезавшихся в память сюжетах, которые для автора настоящих строк начинаются с 1970 г., когда произошло мое зачисление на международно-правовой факультет (отделение торгового права). Хотелось бы отметить, что в силу слабой ориентации в структуре МГИМО и появления в приемной комиссии лишь в заключительный день ее работы выбор факультета и отделения производился мною «на скорую руку» методом исключения. Как показала жизнь, правильность моего интуитивного выбора была подтверждена уже первым занятием. Им оказалась лекция по римскому частному праву, которую читал В.А. Кабатов и которая на меня и многих моих сокурсников оказала определяющее влияние. Началась она с латинской максимы «Alea iacta est» («Жребий брошен»), что, по идее, для студентов должно было означать: ваш выбор сделан.
В лекции привлекали не только ясность и логическая стройность изложения, но и фигура самого лектора: стройность и интеллигентность, доброжелательность, опрятность. Когда В.А. Кабатов писал латинские формулы на доске, думаю, многие, включая меня, вначале не уловили того трагического обстоятельства, что кисти рук лектора, оторванные во время битвы на Курской дуге, были заменены протезами.
Как педагог с педагогическим стажем около 40 лет вспоминаю, что занятия, проводимые В.А. Кабатовым, посещали практически все студенты. Некоторые могли бы в этой связи скептически заметить, что в то время непосещение занятий сурово каралось. На это я с полной уверенностью смею утверждать (и об этом с сокурсниками мы неоднократно говорили), что к этим занятиям притягивало не только желание получить знания, но и общение с педагогом – Человеком с большой буквы.
Мои «штудии» под руководством В.А. Кабатова продолжились при изучении курса советского гражданского права, который предполагал также написание курсовой работы. Памятен случай, когда при написании курсовой по исковой давности, столкнувшись с дефицитом опорной литературы, я дерзнул восполнить некоторые спорные моменты касательно последствий перерыва исковой давности посредством собственных рассуждений. Я до сих пор горд тем, что на семинарском занятии, где подводились итоги курсовых работ, В.А. Кабатов положительно отозвался о моих опытах, что, как я теперь понимаю, укрепило меня в мысли избрать на будущее сферу научно-преподавательской деятельности. На студенческом этапе это намерение реализовалось в первую очередь в участии в работе кружка «Право и внешняя торговля», старостой которого я был избран.
Первая встреча с С.Н. Лебедевым состоялась во втором семестре четвертого курса в 1974 г., когда он вел курс «Правовое регулирование внешнеэкономических связей». К сожалению, данное общение оказалось кратким в силу того, что я, как и другие студенты, изучавшие арабский язык, был «приглашен» и командирован в арабские страны в качестве переводчика. С.Н. Лебедев, став заведующим кафедрой
Возвратившись из командировки и отстав от своего курса на год, я окончил МГИМО в 1976 г. В том же году с некоторыми сложностями, связанными с отсутствием московской прописки, я поступил в очную аспирантуру на кафедру гражданского права и процесса (так она тогда называлась). С этого момента моя жизнь оказалась связанной с данной кафедрой, которая в 1977 г., по инициативе С.Н. Лебедева, получила нынешнее название. Жизнь в аспирантуре оказалась весьма насыщенной, поскольку включала в себя среди прочего ощутимую нагрузку в части проведения семинарских занятий по различным цивилистическим дисциплинам, а также почасовое преподавание на соответствующей кафедре.
Хотелось бы отметить, что в создании атмосферы на кафедре в тот период В.А. Кабатов и С.Н. Лебедев играли определяющую роль. Вместе с тем нельзя в этой связи не вспомнить и ранее ушедших из жизни людей, которые были ближайшими соратниками упомянутого тандема; именно благодаря этим неординарным людям возникла благоприятная среда, которая, полагаю, и сейчас характерна для нашей кафедры.
Помимо учебного процесса профессора В.А. Кабатов и С.Н. Лебедев активно участвовали как арбитры в деятельности международного коммерческого арбитража как в нашей стране, так и за рубежом. В сфере международного арбитража С.Н. Лебедев получил международное признание. В частности, он являлся вице-президентом такой авторитетной организации в данной сфере, как Международный совет по коммерческому арбитражу (МСКА). За заслуги в области арбитража он был награжден орденом Полярной звезды (Швеция), многочисленными наградами Торгово-промышленной палаты и др. В значительной степени благодаря его усилиям в списки международных арбитров МКАС и МАК были включены многие члены кафедры.
В.А. Кабатов и С.Н. Лебедев активно участвовали во многих международных организациях и форумах, в частности в ЮНСИТРАЛ, УНИДРУА, Гаагской конференции по международному частному праву, в том числе при подготовке Нью-Йоркской конвенции об исковой давности 1974 г., Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. и многих других. Здесь стоит заметить, что русскоязычный термин «коммерческое предприятие» в Венской конвенции был предложен именно В.А. Кабатовым. Также известна большая роль С.Н. Лебедева в нахождении компромисса относительно формы договора международной купли-продажи товаров, отраженного в ст. 12 той же Конвенции, а также в открытии в МГИМО Информационного центра Гаагской конференции, который он возглавлял до недавнего времени.
Относительно воспоминаний из области международного коммерческого арбитража можно представить несколько зарисовок из многообразной деятельности С.Н. Лебедева на международном поприще. В 1994 г. делегация арбитров МКАС в составе С.Н. Лебедева, А.С. Комарова, А.А. Костина и В.С. Позднякова приняла участие в конференции в Бахрейне, проводимой под эгидой МСКА. Припоминаю неожиданно пафосную атмосферу мероприятия по случаю создания в этой стране центра арбитража для стран Залива (Персидского; у арабов этот залив называется «Арабским»), вереницы черных «мерседесов» (автобусов не предлагали) и настойчивость С.Н. Лебедева в том, чтобы перебраться в ту гостиницу, где проходила конференция, что ему, как всегда, удалось. Он также был назначен модератором одной из секций конференции. В этой связи в нашей делегации неожиданно (для меня) возникла мысль, чтобы я выступил на данной секции на арабском языке. Не могу сказать, что принял это предложение с энтузиазмом, ибо активный язык долгое время был «в загоне»; тем не менее я сделал некие заготовки, однако они не пригодились, поскольку пересекались с докладами ранее выступавших. С заданием все же удалось справиться (арабскому языку в МГИМО учили хорошо), удостоившись ехидного вопроса В.С. Позднякова (бывшего председателя МКАС), почему у меня такое напряженное лицо. С тех пор, встречаясь на различных форумах с коллегами из арабских стран, в том числе на конференции Международной федерации коммерческих арбитражных институтов 2014 г. в Бахрейне (20 лет спустя!), нередко приходится слышать: «А, это тот человек, который говорил по-арабски».