In the Deep
Шрифт:
— Мне лично — нет!
— Допустим, я поверила.
— Допустим, я тебя… ик!.. не послала.
Я решила не отвечать. Что взять с пьяной женщины? Мне самой уже было сильно хорошо, дурацкая афера с ускоренной эволюцией разошлась на атомы в миллионах километров за кормой «Сегоки». Все было даже почти отлично.
— Интересно, — сказала вдруг Майя, — почему они не свернули проект, когда «Творец» мутировал.
Я поморщилась:
— Ибуки, тебя что, вырубить, чтобы ты прекратила об этом говорить?
— Нет, ну ты только посмотри! Ик! И без того малоизученный
Мне вспомнились эти самые организмы, и выпивка встала в горле колом. Майя еще там что-то пьяно булькала, а я, поставив локти на стол, смотрела в подрагивающее зеркало ликера. В этой дерьмовой ситуации я видела сплошную иронию: люди притащились к черту на рога, чтобы скрытно изучать искусственную эволюцию, устроили все по уму, а потом вмешался неучтенный фактор. Радиационный фон планеты — высоковатый для человека — был куда ниже, чем волтурнский, и «Творец» вдруг изменился. Люди — очень глупые твари, даже когда это очень умные люди, поэтому они с радостью сунули руки туда по локоть. Ведь экспериментировать с себе подобными — куда круче, чем с озером соплей… Вот откуда это у нас, а? Почему мы такие двинутые на идее улучшить свой вид? Наверное, это как-то связано с тем, что по утрам смотрит на нас на всех из зеркала.
Я выхлебала полстакана и поморщилась. Майя присвистнула и последовала моему примеру. А я все доедала себе мозг иронией произошедшего.
Потому что под завязку прилетели мы, когда у корпы связь с базой оборвалась. Прилетели, навалили полные штаны и с перепуга обратили все в пыль. И вот теперь жжем двигатели, торопимся, чтобы где-то кто-то смог повторить феерический успех базы «Ируил». Или — чем космос не шутит — даже превзойти его.
— У тебя еще осталось? Ххик!
Я с сомнением посмотрела на стакан.
— Да, мне хватит.
— Уверена?
— Угу. Я хочу спокойно выспаться, а не блевать.
Майя хмыкнула и развалилась в своем кресле, опасно размахивая полупустым стаканом.
— А вообще — хорошо посидели, правда?
Я вспомнила нашу маленькую посиделку и кивнула. Мне, конечно, не понравилось, но все равно было как-то душевно — уж после шлюза так тем более. Я даже отвыкла дергаться при звуках голоса виртуала. А, вот, кстати.
— Майя, я забыла обор… Синдзи спросить, зачем он вернул в строй ВИ. Ты не в курсе?
— Ну, просто ведь, — снисходительно сообщила Ибуки. — Он мотался по кораблю, как угорелый. А виртуал дает простоту в общении с системами. Ну и в полном… ик! …функционале компьютеры быстрее щелкали коды.
Логично, решила я и больше не стала портить себе этим настроение.
Все было совсем здорово: удостоверилась, что не больна, два часа провела в душе, отмываясь от мутировавших ученых, пота и всего-всего ужаса. И посидела в компании всяких чокнутых граждан, а вот теперь допивала с милой докторшей. Допивала, не чувствуя в мозгах ни капельки спирта.
«Спать хочу. А, нет. Стоп, я хотела еще кое-что у Майи уточнить».
— Ладно, —
Ибуки накрутила челку себе на палец и мечтательно улыбнулась:
— Эх, ладно. Давай.
— Даю, — сказала я через плечо. — А вообще — спасибо тебе за Аянами. Если бы ты ее не подлатала, я бы сейчас ммм… Ну, была бы несколько не в себе.
Ибуки хохотнула:
— Ну, я свой рацион отрабатываю честно. И как она тебе, кстати?
— Милая девчонка. Только… Странно все как-то.
— Ну-ка, ну-ка, — оживилась Майя. — Садись и рассказывай, какую из прорвы странностей Аянами ты обнаружила?
Я изобразила сосредоточенное лицо и якобы даже погрузилась в себя. Майя под шумок подвинула мне свеженаполненный стакан.
— Как тебе сказать, интуиция, наверное, — начала я, старательно перемешивая в голосе наглость и неуверенность. — Мне кажется, что Рей дерется словно бы вполсилы. Ну, как будто бережется. Нет, в смысле, дай нам космос всем так беречься, конечно…
— Она больна, — оборвала меня Ибуки. — А ты просто умница, если это учуяла. У нее системное повреждение… Ик! Энергетических контуров.
— А… Ну это все объясняет, — сказала я как можно язвительнее.
— Окей, скажем проще. У нее повреждены крылья.
«Проще? Пооскорбляй меня тут еще, запойная».
— Крылья? Поподробнее.
— У Аянами в боевом режиме формируются крылья — особые плоскости для обмена энергией со средой. На пике мощности их видно даже невооруженным взглядом…
О да. Их видно.
— … Не говори Синдзи, — вдруг попросила Рей.
— Что?
— Иди к реактору. Я уничтожу все снаружи.
— Но…
— Ты много разговариваешь.
Рей изменилась. Никому уже давно не нужный десантный скафандр вспыхнул голубым пламенем и сгорел, распадаясь догорающими угольями, а под ним закрутилась буря ее родного черного комбинезона. А потом…
Потолок треснул прямо над ней, и Аянами взмыла в пролом, словно кто-то дернул ее за невидимую нить. Весь комплекс пошел дрожью, замерцали помехи на экранах, а я снова выстрелила вдоль коридора — вслепую, просто чтобы что-то сделать, чтобы привести себя в чувства.
«Бывает. И не такое бывает».
Я бегом бросилась к коридору, прокручивая в голове сотни будущих вопросов к красноглазой загадке, и зацепилась взглядом за монитор. На панорамной камере под ночное небо взмыла крохотная фигурка, расправляющая огромные золотисто-оранжевые крылья. Чудовища в ближнем радиусе сразу сгорели, и прежде чем экран зашелся «снегом» пропавшего сигнала, я увидела, как из рук фигурки вырастают пылающие бичи.