Индийские письма

Сербский Святитель Николай

Я написал и нашему писателю Митриновичу в Лондон, чтобы он приехал в Сербию и был с нами во время путешествия этих великих индусов по нашей земле. Митринович мой учитель и самый крупный знаток индийской мысли и религии из всех ныне здравствующих западников, во всей Европе и Америке. Его индийские ученики почитают его как нового аватару ^{91}. Он мог бы нам сильно помочь как переводчик между индийцами и сербами. Захочет ли он приехать, не знаю.

А тебя прошу, возьми на себя этот труд, который в действительности большая честь, и благослови мне прийти к тебе как-нибудь вечером

для совещания.

Поручаю себя твоим святым молитвам и остаюсь сердечно преданным тебе

Ефим

15

Пандит Гаури Шанкара пишет махарадже Малабара

Светлый махараджа, мир тебе от бога Шивы и радость от богини Кали.

Да будет этот век последним веком в твоей жизни, без повторного рождения в других телах, без реинкарнации. И да достигнет душа твоя вечной нирваны, где нет чередования дня и ночи, ни малейшего ветра и волнения. Ом. Ом. Ом^{92}.

Гостелюбивые сербы так приняли нас в своих монастырях, что я не могу сказать, что был когда-либо в своей жизни принят любезнее в наших священных местах в Пури^{93} или Бенаресе. А у них много монастырей, и большинство из них было разрушено во время турецкого владычества. Как наши монастыри, так и сербские были в течение многих веков единственными университетами. Если бы они и сейчас были тем же! Они то же и сейчас для народной массы, но не для интеллигенции. Но об этом печальном разделении, от которого и мы в Индии начали страдать, напишу тебе в другой раз.

В путешествии по монастырям нас сопровождали три удивительных человека: доктор Ефим, Богданович и монах Каллистрат с какой-то Святой Горы. Этот Каллистрат удивительная личность. Он никак не соглашался сесть с нами за трапезу, извиняясь то одним, то другим, а в действительности из-за того, что мы некрещеные люди. Мы не обижались на это, ведь мы, брамины, в Индии не садимся за одну трапезу с нашими шудрами — людьми нашей веры. Но в то время как мы с шудрами не едим вместе из-за расовых и кровных различий, Каллистрат не ел с нами из-за различий религиозных.

Вообще говоря, этот Каллистрат — милейший человек из всех, кого мы до сих пор встречали в Сербии. Он прислуживал нам за трапезой. Он непрестанно потчевал нас едой и питьем. И все время журил нас за то, что мы ничего не едим. «До Индии далеко. Нужно хорошо подкрепиться перед такой долгой дорогой. А вы ничего не едите и не пьете. Вы больше аскеты, чем мы, святогорцы. Я расскажу это монахам Святой Горы и скажу им: “Нам должно быть стыдно перед индийцами. Их князья и воеводы больше воздерживаются от еды и питья, чем мы. Одна ложка риса, и ее им хватает на целый день. А мы, обжоры, едим и маслины, и рыбу, и раков, и икру, да еще и вино пьем”. Возьмите вот это, господа, вот это хорошо. Но ведь вы ничего не едите. Простите. Наша еда, видимо, для вас, утонченных людей, слишком груба и невкусна». И так все время извинялся и все свое принижал, как какой-нибудь китаец.

Но Каллистрат не только прислуживал нам за трапезой и потчевал. Больше того. Он чистил нам ботинки, вытряхивал и чистил щеткой одежду, гладил тюрбаны. У воеводы Рамы он как-то ночью взял золотой пояс и меч и так их вычистил и надраил, что воевода поразился. Каллистрат стоял у наших дверей и не давал никому пройти по коридору, чтобы

не разбудили нас. Как только мы открывали дверь комнаты, перед нами появлялся Каллистрат с каким-нибудь угощением, будь то кофе, чай или холодная вода, или с цветами. Кроме своего Бога, он ни о ком столько не думает, сколько о нас. За исключением его тайных молитв и чтений, он все время посвящает нам, хлопочет вокруг нас, заботится о нас. Я верю, что даже в своих молитвах он не забывает нас. Но вместе с тем он не ест с нами за одним столом. Ведь мы некрещеные души. Вот это вера. Ты знаешь, светлый махараджа, как мы, индийцы, умеем это ценить.

Посетили мы все знаменитые монастыри. Их история тесно переплетена с историей сербской нации и государства. Побывали мы в Жиче, Арилье^{94}, Студенице, Грачанице, в Печской Патриархии и Дечанах.

Студеница стала для нас неожиданностью. На зеленой горе огромная церковь из белого мрамора. В церкви две раки, отца и сына, Немани и Стефана, первых сербских господарей из династии Неманичей. К этим ракам подводят больных, особенно бесноватых, монахи читают над ними молитвы, и они становятся здоровыми. В таких чудесных исцелениях здесь никто не сомневается. Рака святого Немани никогда не открывается, но из нее время от времени истекает чудотворное миро. Рака святого короля Стефана открывается лишь раз в году, в день его смерти.

Жича красная, как кровь, Студеница же белая, как голубь. Грачаница пестрая, как райская птица. Построена она из желтого камня и красных кирпичей. На ней пять стройных куполов. Находится она на Косовом поле, где было главное сражение мусульманской Азии и христианской Европы. Во имя христианской Европы сербский князь Лазарь со своим крестоносным войском принял на себя удар Азии и погиб. Но освятился он и все его войско. А повесть о Косовской битве более всего похожа на нашу Махабхарату, больше всех эпопей христианской Европы. Грачаницу построил великий сербский махараджа Милутин в XIV веке. О нем повествуется, что, восходя на престол, он дал обет Богу построить столько монастырей, сколько лет Бог будет держать его на престоле. Царил он 42 года и воздвиг 42 храма.

Затем мы оказались в Печской Патриархии^{95}. Здесь в течение веков была резиденция предстоятелей Сербской Церкви, называемых патриархами. Некоторых из них турки повесили. Храм приземистый, из тесаного желтого песчаника. Он не столь величествен по размерам, как Жича, Студеница или Грачаница, но, мне кажется, его интерьер притягательнее и для человеческой души теплее и ближе всех других храмов, виденных нами. Храм полон усыпальниц сербских патриархов, все они помещены в тяжелые каменные саркофаги.

Вот, наконец, мы в Дечанах. Это полная неожиданность. Храм высокий, как иная наша пагода. Древний, ему 600 лет. Весь из цветного мрамора. Полон знаменитых усыпальниц. В одном углу расположена костница, где хранятся останки умерших монахов. Перед алтарем расположена рака святого короля Стефана Дечанского, сына святого короля Милутина, ктитора^{96} грачаницкого. К раке подводят болящих, и они исцеляются. Подходят и мусульмане. Каждую пятницу мусульмане из ближних и дальних мест приходят к раке для поклонения и для исцеления от разных болезней. Вокруг монастыря со всех сторон слышится журчание горных потоков и родников. Есть там и бурный источник целебной минеральной воды. Несказанная красота!