Индульгенция для алхимика
Шрифт:
Аббат сокрушенно покачал головой:
– Да, старик штучка еще та... Видно смог выделить species ad longum vitam[96]
, на встречу с Господом не торопится. Шлеймницу остается только посочувствовать. Кхм. Наш бывший Учитель весьма неплох, как человек, но как Наставник э... пожалуй, излишне требователен, - настоятель задумчиво почесал затылок и шею, припоминая свои студенческие годы.
– Утешает, что изгнанному дисципулусу, для рукоположения осталось только реферарий защитить, к богословским и Орденским испытаниям он почти готов, глядишь,
– Хм, - приор оставил маппулу в покое и взялся теребить бороду.
– Ее я получил от одного старого знакомца, удивившегося появлению в их городе двух наших юных служителей. Хотя, послание касается в первую очередь тамошних братьев - доминиканцев. Перед Троицей черно-белые устроили ауто-да-фе очередному Пришлому. И пойманному дувдевану. Дело, конечно, нужное и богоугодное, вот только поговаривают, что дува - люди барона схватили. Не без помощи некоей дрессированной обезьяны - гомункулуса... иначе, зачем студиозуса, облата и индрика, после воскресной мессы, в Капитул инквизиции приглашать? Пива попить в приятной компании?
– Ты думаешь...
– осторожно начал высказывать соображения отец Сулиус, - что дознаватели тоже получили послание с опозданием? Ждали в Мейссене, как мы им и сообщили... выяснили, что произошло, что Шлеймниц нашел Наставника, и, отправили приказ в Рагенсборг? Думаешь, кому-то из нашей тройки подсадили Духа?
– настоятель вновь взял в руки свиток, в задумчивости разглаживая загнутые края.
Брат Винифрид утвердительно кивнул.
– Думаю, что дело обстоит именно так. А на кого - тут и гадать не надо, на субминистратума. Точно! Здесь доминиканцы этот фокус проделать не могли, поэтому и настаивали, чтоб мы отправили парня... в паломничество. Хм.
Аббат откинулся в своем крайне неудобном кресле и слегка прикрыл веки:
– И кто, думаешь, на нем висит? "Глазастик"? Или "слухач"?
Препозит высказался безапелляционно:
– "Слухач". "Глазастик" начнет забирать много жизненной силы на большом расстоянии... и обнаружить его легче. А про Духа - подслушку... если не знаешь, то можно и не заметить... даже старик Готтлиб прозевает запросто. А вот его подводить бы не хотелось...
Оба монаха ненадолго замолкли, в келье слышался лишь треск фитилей лампад. После краткого раздумья, отец Сулиус пришел к определенному заключению и высказал мнение:
– Согласен с тобой. Если бы Шлеймниц пришел в коллегиум, то Духа обнаружили бы и развоплотили без всяких вопросов, на первом же экзорцизме. Видимо, Sanctum Officium считает, что встреча с сестрой произойдет до прихода в монастырь. Мда... Действительно, pro bona communa[97]
, Учителю следует намекнуть... Инквизиция не должна знать о внутренних делах Ордена слишком многое. Когда, говоришь, у тебя оказия в Штирию случится?
***
Капеллан барона, отец Пауль, обошел двухсаженный гранитный покаянный крест, взмахивая вперед - назад
, окончив круг подле стоявшей на столе чаши с еще не Святой водой, несколько раз окурив ее взволнованную поверхность:
– Exsurgat Deus et dissipentur inimiciejus: et fugiant qui oderunt eum a facie ejus.
(Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его[99]
).
Обеденная служба шла своим чередом.
...В день святого Антония Падуанского, то есть сегодня, тринадцатого июня, погода в долине Тотенраух стояла самая, что ни на есть, летняя. Солнце припекало лошадиные крупы, дул легкий западный ветерок, над громадами пиков Хоэ-Варте и Мон-Лойташ, прикрывающими Межгорье от сухих южных песчаных бурь, курилась легкая дымка, закрывающая снежные вершины от любопытных взглядов и обещавшая хорошие деньки не только в низине, но и на перевале Ницгалем, ведущем к последнему Штирийскому форпосту христианства - пограничной цитадели Курцлокк, за которой начинался Рубеж...
Обоз остановился на богослужение подле монумента, установленного у подножия скалы Ойцриц, знаменитой тем, что сорок лет назад, покойный отец нынешнего барона дал здесь бой армии взбунтовавшихся мхоров и шамр, освободив Долину, и, показав решительное превосходство тяжелых рыцарей, атакующих на защищенных металлическим панцирем дестрэ[100]
. Ехать до Граубурга осталось меньше лиги, но отец Пауль решил провести обряд очищения своей паствы от дорожной скверны, а заодно и узнать, насколько инфернальные создания успели проникнуть в Междугорье. Густав и Проныра подготовили все необходимое для проведения ноны: натянули походный киворий[101]
, установили раскладной стол, небольшой алтарь, аналой[102]
и пару семисвечников, чашу для освящения, в которую вылили полторы кварты холодной родниковой воды...
– Sicut deficit fumus, deficiant: sicut fluit cera a facie ignis, sic pereantpeccatores a facie Dei.
(Как рассеивается дым, Ты рассей их; как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия).
Голос священника звучал словно кимвалы, каждым словом пронзая тягучий летний воздух. Шлеймниц, исполнявший обязанности министратума, хоть и одетый по сану субдьяка в альбу, прикрытую сверху туникой, с завязанным на левом предплечье манипулом[103]
, в очередной раз восхитился яркими искорками, поднявшимися над спокойной поверхностью воды в чаше. У него так не получалось, как он ни бился, обряд освящения Густав до сих пор провести не мог, не хватало дивинитатума[104]
.
– Judica, Domine, nocentes me: expugnaimpugnantes me.
(Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною)[105]
.
Капеллан взялся за каждение алтаря, вознося дым из курильницы к Божественным Сферам. Субдьякону вновь стало тоскливо и немного не по себе.