Инферняня
Шрифт:
И тут же кто-то толкнул меня по ноге.
— Ай! — вскрикнула я и зыркнула на Томаса, он в ответ состроил гримасу, типа: „Перестань мешать!“
— Что? — сердито откликнулась Селия.
— Ничего, — сказала я и кивнула с глубокомысленным видом умнейшего и всеобразованнейшего человека (такой кивок в стиле Томаса): — Конечно. Соответствующие. Они — ух!
— Вот именно, — сказала Селия недовольно и снова обратилась к Томасу: — Владислав и его семья стали обзванивать тех, кто мог бы нам помочь. И его троюродный
— Конечно, — кивнул Томас.
Селия успокоилась:
— Тот потом гонялся за ним вместе со всей своей семейкой… И кузен нашел защиту у чужих, — Селия мотнула головой в сторону Мьё, которая скромно стояла неподалеку. — Кузен же с ними и договорился. Они прилетели и забрали нас… Но при перестрелке с богами спалили весь сад. Нет. Владислав точно больше не захочет нас видеть! — Селия промокнула щеку рукавом своей кофты.
— Когда они напали? — спросил Томас.
— Вчера после полудня.
Томас кивнул и спросил:
— А они пришли точно из-за амброзии? Может, был другой повод?
— Зевс кричал: „Не смейте брать чужое, кровососы!“ — сказала Селия.
— Кто такие кровососы, мама? — спросил Мосик, оторвавшись от рисования.
— Это нехорошее слово, детка, забудь его, — велела ему Селия.
Мосик продолжил шоркать карандашом по листу, и я расслышала, как он шепчет под нос едва слышно:
— Кровососы — пылесосы… Кровососы — кабакосы… Кавапосы — куроносы…
Томас поднялся:
— Спасибо за помощь, миссис Барментано.
Подошла Мьё:
— Если вам нужна наша помощь, Томас…
— Спасибо, миссис Грыыхоруу, — Томас благодарно кивнул. — Пока что нет. Ах, да.
Он отвел ее в сторону. Я двинулась за ними. Томас тихо сказал:
— Передайте мистеру Олимпусу, он может возвращаться к себе домой.
Мьё кивнула. Томас сказал мне:
— Идем.
И двинулся не к арке, а к главному выходу из зала — в дверь входили и выходили студенты.
— Ты ведь что-то понял, да? — я семенила, пытаясь подстроиться под его стремительный широкий шаг.
— Да, — коротко ответил он. А пояснения??
— Может, объяснишь мне?! — спросила я, как только мы вышли в широченный и холодный коридор, где Томас не сбавил шага. — Куда мы идем?
— К машине, — ответил он.
— А Гермес?
— А что Гермес?.. Он был бы очень полезен… но, думаю, он побоится.
Чего побоится? Но я решила не сворачивать от темы.
— Ты сказал „потом“, — напомнила я. Компаньоны мы, в конце концов, или нет? Должна я тоже быть в курсе дел?
Хотя он с этим вряд ли согласиться. Скажет, что я всего лишь няня и мол, иди-ка ты домой и нянчись с малышней. Ни на что другое твои мозги не годятся!
— Ну Томас! — окликнула его я.
Но Томас уже завернул
Я почувствовала себя такой разнесчастной, глупой и ненужной, что сначала остановилась, как вкопанная, а потом, заметив, что стою неподалеку от широкого деревянного подоконника, подошла к нему и уселась, уставясь взглядом в свои коленки. Посижу, отдохну от этих дурацких каблуков, а потом пойду домой. Почему-то мысли о том, что дом за тысячи километров отсюда и у меня нет ни документов, ни денег, у меня в тот момент не возникло.
— Эй, — раздался голос Томаса, передо мной возникли черные брючины. — Ты чего? — Томас вдруг сел рядом и голос его прозвучал удивительно встревоженно: — Тебе плохо?
— Нет, — я помотала головой.
Он взял меня за руки — так ласково — и сказал:
— Алисия?
Я подняла на него глаза, рот мой сам по себе скривился и слезы навернулись:
— Я тебе только мешаю. Я ничего не знаю и вообще…
А Томас сказал:
— Прости. Я слишком задрал нос, да? Я свинья.
— Тогда уж скорее индюк — зазнавала, — я хлюпнула носом, хотела достать из кармана платок, да ведь кармана не было, он в джинсах.
Томас достал из смокинга шикарный бледно — лиловый шелковый платок и положил мне в руку.
Я вытерла глаза. И нос. Улыбнулась ему.
— Вот и молодец, — сказал он. — Спрашивай. Все, что хотела.
— А мы разве не спешим? — проговорила я.
— Нет. Мы прекрасно успеваем… Так, первое, помню, что они ели на десерт в графском саду…
— Ага.
— Помидоры.
— Что — о? — моя грусть улетучилась, как сахарная пудра на булочках от дуновения ветра.
— Не хочешь же ты сказать, что ловила прохожих и сцеживала из них кровь для Мосика?
— Ну. Я… Покупала томатный сок… — виновато сказала я. — По цвету же похоже, я думала, он еще совсем глупый и поверит. Я даже писала на банке…
— Что, интересно? — брови Томаса насмешливо встопорщились.
— Что это кровь первого сорта, — смущенно высказалась я.
Томас захохотал. Я уже хотела было снова разобидеться, но он повернул ко мне абсолютно счастливое лицо и произнес:
— Ты такая фантазерка.
Я хмыкнула. Ну, что есть то есть. Я и правда не без фантазии.
— Уверяю тебя, он прекрасно различит их с расстояния в метров двадцать. По запаху.
— Да?? — вот ужас-то. Что же он обо мне думал?
— Читать он, скорее всего, не умел, — подбодрил меня Томас.
— Почему же они всегда не пьют томатный сок?
— Потому что это скучно, — ответил Томас.
— А другие няни что же?
— Про томатный сок написано в инструкции, — отозвался Томас.
Я хотела сказать: „В той, которую я пишу, тоже“, но зачем хвастать, что я будущая знаменитость (хоть и в узких кругах нашей корпорации) — автор лучшей инструкции для нянь?