Инквизитор. Охота на дьявола
Шрифт:
У причала покачивалась на волнах шлюпка. Четверо моряков как будто поджидали кого-то.
— Мы могли бы прокатиться до мыса Сан-Висенте, — предложил Бартоломе, казалось, совершенно безразличным тоном, но Долорес заметила, что глаза его насмешливо сверкнули. — Сегодня прекрасная погода, море спокойно…
— Наверно, они кого-то ждут, — робко возразила Долорес.
— Ребята, вы кого-нибудь дожидаетесь?
— Того, кто нам заплатит, — ответили матросы.
— В таком случае, я вас нанимаю.
Бартоломе вопросительно
— Откуда вы, парни? — вновь обратился он к морякам.
— С «Гальеги», — последовал ответ.
— Кто ваш капитан?
— Вальдес, — ответили они. — Его тут каждый знает.
— А ты? — спросил Бартоломе Долорес.
— Да, конечно. Он был другом моего отца.
— Я не настаиваю, — помолчав, заметил Бартоломе. — Если тебе страшно…
— Ничуть! — возразила она.
— В таком случае…
Долорес не успела сказать ни «да», ни «нет». Сильные руки подхватили ее, и в мгновение ока она оказалась на корме. Вслед за девушкой в шлюпку вскочил Бартоломе, в то же время оттолкнув ее от берега.
Гребцы дружно налегли на весла. Они не спросили, куда плыть, и Бартоломе не отдал им никаких приказаний. Значит, они знали!
Беспокойство снова овладело Долорес. «К берегу! Поворачивайте к берегу!» — захотелось крикнуть ей. Но послушались бы ее?
Она украдкой взглянула на Бартоломе, и ей показалось, что он укоризненно покачал головой: ты все еще мне не доверяешь?
— Куда мы плывем?
— Увидишь, — улыбнулся Бартоломе.
Во всяком случае, они направлялись не в сторону мыса Сан-Висенте. Скорее, к горловине залива, где лежала в дрейфе бригантина, готовая в любую минуту выйти в открытое море.
Поведение капитана и матросов еще более убедило Долорес в том, что все подстроено заранее. Едва гости поднялись на палубу судна, Вальдес отдал приказ ставить все паруса. Впрочем, Бартоломе уже ничего не скрывал.
— Ты простишь мне маленький обман? — шепнул он Долорес. — На этот вечер бригантина — наша…
— Куда же мы плывем? — повторила она.
— Куда прикажет капитан, — ответил Бартоломе.
Долорес поискала глазами старого моряка.
— Нет, — рассмеялся Бартоломе. — Сегодня капитан «Гальеги» — это ты… Приказывай! Если скажешь вернуться, мы вернемся…
Первая мысль, которая пришла ей в голову, была: «Святой отец нарочно заманил меня сюда, чтобы мне некуда было бежать». Девушка оглянулась вокруг, и сама засмеялась над своей догадкой. Если бы Бартоломе по-прежнему преследовал ее, ему проще было бы затащить ее к себе домой. Во второй раз ее не спасло бы никакое чудо. Здесь же, на глазах у старого друга капитана Альварадо, на глазах у нескольких матросов, ее никто не тронет…
И она не пожелала вернуться. Она велела взять курс на мыс Сан-Висенте. И ее воля тотчас была выполнена. Бригантина развернулась и, подгоняемая бризом, полетела над волнами, как белокрылая птица.
Между тем быстро стемнело.
Скользя под звездным пологом небес бригантина уходила в ночь.
Долорес стояла на корме, положив ладони на планширь. А рядом с ней был человек, которым она восхищалась и которого опасалась, под чью власть она попала, сама не осознавая того, человек, который казался ей то борцом с силами ада, то самим воплощением дьявола.
— Правда ли, — спросила она, — что когда человек рождается, Господь зажигает на небе звезду, а когда умирает, то она гаснет?
— Что? — Бартоломе словно очнулся ото сна. — Нет, едва ли…
— А правда ли, что звезды влияют на наши судьбы?
— Нет, маленькая еретичка, это неправда.
В темноте Долорес не видела его лица, но догадалась, что он улыбается.
— Для чего же тогда они горят?
— Чтобы эта ночь была прекраснее, — тихо ответил Бартоломе.
— Интересно, на что они похожи вблизи? На свечи? На факелы?
— Находятся люди, которые утверждают, что звезды — это другие миры.
— Такие же, как наш? — удивилась Долорес.
— Ну, наверное, не совсем такие…
— И там тоже живут люди?
— Не знаю.
— Вы в это не верите?
— Нет, не верю.
— Так же, как в дьявола? — прошептала она.
Бартоломе хотел сказать, что существование дьявола — это церковная догма, а существование других миров — это ересь, но не счел нужным объяснять девушке эти различия.
— От кого вы про это узнали?
— Про что?
— Про миры.
— От одного итальянца. Его звали Джордано Бруно.
— Он вам так и сказал?!
— Нет, девочка моя, он ничего мне не говорил. Я просто читал его труды.
— А где же он сам?
— Его произведения запретили, а самого сожгли.
— Вы? — прошептала девушка.
— Что?! — ахнул Бартоломе. Он рассмеялся бы, если б ему не было обидно.
— Вы? — тихо повторила Долорес.
— Бог мой! Да я в то время еще не принял постриг! — воскликнул он и добавил, уже более спокойно. — Это произошло двадцать лет назад, в Риме.
Она и не представляла, как сильно уязвила его. Только вчера он присутствовал при пытке колдуна. Конечно, человек, которого он повелел подвергнуть допросу с пристрастием, своими преступлениями, быть может, заслужив во сто крат худшее наказание. Тем не менее, де Гевара был подвергнут истязаниям с его, брата Себастьяна, согласия, более того, по его прямому указанию.
Бартоломе вздохнул: Долорес не нарочно напомнила ему, что его руки в крови. Рядом с ней этот мир казался ему и светлее, и чище. Он ненадолго забывал те ужасы, через которые шел, и те, сквозь которые еще предстояло пройти. И всякое напоминание о них было для него мучительно.