Инсбрукская волчица. Том первый
Шрифт:
– - Да, это я, -- ответила рыжая.
– - Не видела ещё никого из наших?
– - Да где там... Я ж от силы пятерых помню, -- ответила я.
В это время опять с неба начал срываться дождь. Тяжёлые капли с шумом падали на мостовую и разлетались мелкими брызгами.
– - Может пойдём, а?
– - Симона поморщилась, почувствовав, как тяжёлая капля упала прямо ей на темя.
– - Да ладно, -- отмахнулась я.
– - Не сахарные -- не растаем.
В передней настоящее столпотворение из учениц. Тесно, яблоку негде упасть. Протискиваясь сквозь толпу, мы вышли к кабинету, где красовалась позолоченная табличка с именем начальницы гимназии.
Между вешалками снуют женщины в полосатых холщовых платьях. Они помогают девочкам-ученицам раздеваться, вешают их пальто и шляпы. К нам подскакивает Ирма Нойманн, наша будущая одноклассница.
– - Привет!
– - на радостях она даже приобняла Симону, -- однако тотчас встрепенулась, завидев издали идущую по коридору пожилую женщину в учительском платье.
– - Это наша Жаба, -- шепнула она.
Вроде бы и не такая толстая у нас классная дама, чтобы иметь такое нелестное прозвище. Хотя её вполне могли прозвать так из-за стервозного характера. Позже я не раз убеждалась, что прилипшая к фрау Дюрр кличка, более чем справедлива. Но тогда я как-то по-детски верила в людскую доброту.
– - Так-так, ну конечно, только пришли, уже тут переполох устраиваем, -- укоризненно покачала головой классная дама.
– - Где остальные?
– - Не знаю, -- пожала плечами Симона.
– - Подойдут ещё. А может, уже в классе.
Классная дама не стала с нами дальше разговаривать и скрылась за углом. Мы поднялись по чугунной лестнице и направились к своему классу. Дверь была открыта, однако сама комната пустовала. Несколько учениц разговаривали в сторонке, столпившись у окна, и Ирма тотчас отправилась знакомиться со всеми. Тут-то я и заметила, что я выше ростом большинства своих одноклассниц. Над некоторыми я возвышалась, как пожарная каланча. Даже немного неуютно было, чувствовала себя Гулливером в стране лилипутов.
И как раз в эту минуту начинается пронзительный звон. Оглушительный, непрерывный звон заполнил всё здание. Ученицы вскочили и метнулись в класс, занимая понравившиеся им парты. Я села на предпоследнюю парту среднего ряда и стала терпеливо ждать классную даму. Ученицы шумели, в этом гаме тонули все звуки. Когда вошла Жаба, мы притихли. Встав в знак приветствия, мы вытянулись в струнку.
– - Сядьте тихо, -- велела классная дама.
– - Аккуратно, не шумите!
Мы сели. Вот уж кто истинный Цербер в юбке.
– - Достаём дневники, -- последовала команда.
Она нас будто дрессировала. Мы выполняем приказание, но делаем это с сильнейшим стуком и грохотом. Стучат откинутые половинки пюпитров на партах, кое у кого падают книжки на пол. Вынутые нами дневники громко стучат, ложась на парты. Жаба тотчас начинает читать нам нотации, что мы -- приличные девочки и обязаны соответствовать правилам и не шуметь, потому нам надо повторить доставание дневников, но уже "правильно". Меня это потихоньку начало раздражать, и теперь возникало желание сделать всё с точностью, да наоборот -- слишком уж противно было от каждого шороха перекладывать свой дневник. Наконец, когда мы всё же сделали всё так, как хотела классная дама, мы стали записывать расписание. Сегодня у нас будет фора в один урок, необходимый классной даме, чтобы познакомиться с нами поближе и разъяснить правила.
Начинается перекличка. Фрау Дюрр зачитывает наши имена по списку, каждая ученица отвечает "здесь", после чего по команде встаёт. Каждая стояла
– - Милица Гранчар!
Нет ответа. Классная дама оглядывает класс, но не найдя никого, повторила вопрос. Снова молчание.
– - Её нет, наверное, -- робко подала голос Хельга Мильке.
– - Безобразие!
– - воскликнула Дюрр.
– - Мало того, что её по доброте душевной приняли, так ведь она ещё и опаздывает.
Перекличка продолжается, после чего нас просят встать. Классная дама хочет отобрать нас по росту, сажая самых низких за первые парты, тех, кто повыше, за следующие. Мне так хотелось сесть рядом с Симоной, но куда там -- она по сравнению со мной просто карлица. А ведь к ней я немного привыкла, и могла бы запросто подружиться.
Она заражала меня верой в лучшее, я ведь последний месяц часто просто молчала, часами могла смотреть в окно, не двигаясь. Меня съедала невыносимая тоска, а в моём возрасте было крайне сложно прийти в себя и сосредоточиться на жизни, когда с промежутком в несколько дней на твоих глазах умирают люди. Родители сперва усиленно пытались вытащить меня из этой ямы, а потом похоже, просто махнули рукой, решив, что со временем я сама оклемаюсь. Позже они так поступали не раз, в конце концов, у них просто опустились руки, и они уже не обращали никакого внимания на меня и не интересовались моей жизнью.
– - Фрау Дюрр, -- я посмотрела на классную даму умоляющим взглядом.
– - Я бы хотела с Симоной сесть.
– - Ах, вы хоте-е-ели?
– - насмешливо спросила Дюрр, передразнив меня.
– - Вот же новости! Запомните, Зигель: хотеть можно дома. А здесь надо слушаться. Слушаться и подчиняться, как обязывают правила. Здесь порядок должен соблюдаться. И больше ничего! Ни-че-го!
– - отчеканивает Дюрр, она будто вытирает ноги о мои детские протесты.
– - Вы меня поняли?
Я на секунду растерялась и так и застыла с приоткрытым ртом. Пропасть между мной и Жабой лишь усиливалась, но тогда многое было непонятно для моего детского ума. Школа с первых дней прививает своим ученикам инстинкты волчьей стаи -- ты или безропотно подчиняешься, или становишься изгоем.
– - Ну? Мне повторить вопрос?
– - Поняла, -- робко пискнула я.
– - Полным ответом!
– - требует Жаба.
– - Фрау Дюрр, я вас поняла.
У меня в голосе проскакивали нотки обиды и раздражения, что приходится уже вот так у всех на виду изображать послушную собачку, выполняя команды вроде "голос", "сидеть", "место".
По росту мне подошла Хельга Мильке, она как раз была самой высокой в классе. С виду неуклюжая и мужиковатая Хельга переросла свой возраст, выглядела она лет на двенадцать. Высокая, плотная, с длинными, как у гориллы, руками.
Я сама тоже выглядела старше своих лет. Похоже, у меня правда в роду были славяне -- болгары, либо сербы. Я бывала в Хорватии один раз, и тогда я чувствовала себя Джеком, взобравшимся по бобовому стеблю в страну великанов. Мне казалось, что вот она, та самая сказочная страна, разве что здешние великаны дружелюбнее. Неудивительно, что и Мила Гранчар в свой столь юный возраст уже ростом выше остальных.
Тут скрипнула дверь и показалась растрёпанная ученица в небрежно выглаженном платье. Она на ходу вяло поправляла светло-каштановые волосы, стремясь как-то пригладить непослушные кудри. Она посмотрела на классную даму своими мутными заспанными глазами и спросила: