Инсбрукская волчица. Том первый
Шрифт:
– - Я старалась, -- равнодушно ответила она, и снова как будто задремала над своими тетрадками.
Едва прозвучал звонок с урока, математик приказал мне и Миле следовать за ним в учительскую. Я ощутила колючий страх, словно меня вызвали в полицейский участок. Учительская казалась мне жутким местом, где вершат суд и назначают наказания. Тем более, что вызвал самый строгий учитель. Бекермайер -- это не милейшая фройляйн Лауэр, которую все девочки просто обожали. Она сама была выпускницей этой гимназии, и в школьные легенды передавали, что Бекермайер
Итак, мы вошли в большую комнату, обставленную, как гостиная в обычном доме -- коричневый диван, обтянутый плюшем, кресла, несколько столов. У самого дальнего, настежь распахнутого окна стояла пепельница на длинной ножке. Заваленный тетрадками стол Бекермайера располагался рядом с ней. Математик был заядлым курильщиком, на каждой перемене спешил к своей пепельнице. Вся одежда педагога источала въедливый запах табака, и над столами в учительской всегда вились голубоватые струйки дыма.
Добрая фройляйн Лауэр тоже была здесь. Она сочувственно посмотрела на нас и хотела заговорить, но Бекермайер тотчас одёрнул её:
– - Подожди, Инга, я сам должен поговорить с ними!
Видно было, что он до сих пор видит в ней не коллегу-педагога, а ученицу. Неудивительно, поскольку Ингрид Лауэр внешне не отличалась от старшеклассниц -- невысокая, тоненькая, со светлой косой, скрученной в "улитку" на затылке.
– - Начнём с вас, Зигель. Я помню происшествие на прошлой контрольной... Надо признать, я был с вами несправедлив. Вам нужно исправить отметки.
Учитель подал мне несколько листов с заданиями и обернулся к Миле.
Что касается вас, Гранчар, то здесь дела плохи. Ваши знания исключительно слабы, соответственно, и оценки неудовлетворительные. Придётся повторять с самого начала года.
– - Понятно, -- сказала Мила, глядя себе под ноги.
– - Прекрасно. У вас есть ко мне вопросы?
Мы обе помотали головами. Тогда фройляйн Лауэр попросила нас подойти к ней поближе. Голос её звучал нежно, глаза излучали доброту и искреннюю заботу. И всё-таки, было заметно, что юная девушка слегка неуверенно чувствует себя в роли педагога. Несколько секунд она рассматривала Гранчар -- её засаленные волосы, серый заношенный воротничок, ногти с "траурной" каймой.
Фройляйн Лауэр обратилась к Миле вежливо, но смущённо:
– - Душенька, я давно хотела тебе сказать... Ты недостаточно следишь за собой. Нельзя ходить в гимназию в таком неопрятном виде.
Мила смотрела на фройляйн Лауэр пустым взглядом Похоже, она даже не обиделась. Зато во мне всё закипело при мысли о вшах, которыми я заразилась от Милы.
– - И по учёбе нужно подтянуться, -- продолжала учительница.
– - Тебе просто нужна
Я даже кулаки сжала от возмущения.
– - Что?! Нет, спасибо! Сперва пусть отмоется и вшей выведет! Один раз уже они на меня перескочили. Больше не хочется тащить в дом эту гадость!
Мила покраснела и опустила голову. Видимо, прежде никто не говорил ей об этом в лицо. Фройляйн Лауэр строго смотрела на Гранчар, и этот взгляд означал -- Миле придётся подчиниться моим требованиям.
– - Мила, мне кажется, вам надо попросить вашу подругу Анну рассказать о том, как девочка должна следить за своей внешностью. Ведь вы одноклассницы, должны дружить и помогать друг другу.
От слова "подруга" меня передёрнуло. Ещё чего!
– - Фройляйн, я вовсе не дружу с Гранчар, -- начала я.
Но учительница меня мягко перебила:
– - Это нехорошо, надо дружить. Почему бы тебе не помочь Миле в учёбе? У девочки нет мамы, ей некому подсказать, научить, помоги ей, и, возможно, она когда-то поможет тебе.
– - Хорошо, -- пробормотала я.
Спорить с учительницей я не могла. Когда мы вышли из учительской, я зло посмотрела на свою подопечную:
– - Навязалась на мою голову! И как это тебе удалось "удовлетворительно" получить?
– - Отец помог, -- тихо, но с гордостью ответила Мила, он же инженер, ему приходится каждый день делать много сложных вычислений. Математику знает очень хорошо, вот и позанимался со мной.
Я очень удивилась. Образ заносчивого пьяницы хорвата у меня в голове никак не вязался с образом заботливого отца, занимающегося с дочерью, да ещё и обладающего такой почтенной профессией.
– - В общем так, -- твёрдо сказала я, -- пока ты не начнёшь мыться и менять одежду, я с тобой заниматься не буду. И фройляйн Лауэр меня не заставит. И состриги волосы. С меня хватит одного раза. Не хочу, чтобы твои вши перелезли на меня снова.
Последние условие было ошибкой. Хотя, честно говоря, я и не надеялась, что Мила его выполнит. Поэтому была крайне удивлена, когда она появилась в классе на следующий день в чистом, хотя и в мятом переднике и с короткой аккуратной стрижкой, так напоминающей ту, которую теперь носила я.
– - Смотрите, Гранчар сделала причёску, как у Шайбы!
– - закричала при виде её Хильда Майер.
– - Да, -- подхватили остальные девочки, -- смотрите, они теперь похожи! Как сестрички! Эй, сестрички, как поживают ваши вши? Не всех состригли, оставили немного на развод?
Осознав свою ошибку, я скрипнула зубами и более внимательно присмотрелась к Миле. Да, несомненно, она сегодня очень старалась выглядеть аккуратней. Лицо было тщательно вымыто. Мне даже показалось, что Гранчар выглядит теперь менее смуглой. Сзади передник был завязан неумелым трогательным бантиком.
"Отец, наверное, завязал", -- подумала я. И вдруг вся злость на Милу у меня прошла.
– - Где будем заниматься, у тебя или у меня?
– - спросила я её, стараясь не слышать насмешек одноклассниц.