Инспектор и бабочка
Шрифт:
– Хорошо. «Форд» тоже принадлежит ему?
– Да. Номерной знак «форда»…
– …ноль восемь восемьдесят VPJ. У меня зафиксировано.
– Отправь ориентировку в полицию трафико. Пусть поищут, – пустые пакгаузы и причалы так и стоят перед глазами Субисарреты. – Пусть поищут в районе грузового порта. Он может оказаться там. Желательно также присмотреться к окрестностям Аквариума.
– Вы сказали, что он был припаркован здесь.
– Возможно… – Субисаррета на секунду замолкает, стараясь подобрать нужное слово. – Возможно, я ошибся.
– Если это та машина, о которой я думаю… Ошибиться довольно
– Это та машина, о которой ты думаешь. Настоящий раритет. Но всякое бывает.
– За то время, что я здесь, ни одно авто стоянку не покидало. Что же касается мотеля «Королева ночи», он давно закрыт. Там, правда, околачивался мальчишка с мячом…
Цыганское отродье!.. Субисаррета ни секунды не сомневается, что Микель напоролся на юного вымогателя, сшибающего деньги у простачков с полицейскими удостоверениями.
– И что мальчишка?
– Он рассказал мне, что об этом мотеле ходили дурные слухи еще тогда, когда он функционировал. Драки, поножовщина, дешевые проститутки, наркотики… Даже пара убийств случилась, после чего это заведение и прихлопнули. Лет десять тому.
– И это была бесплатная информация?
– Абсолютно. Парню просто хотелось поговорить.
В Субисаррете снова поднимается злость на мальчишку, облегчившего его карманы. Она переносится и на Микеля, неожиданно оказавшегося умнее, удачливее и экономнее своего непосредственного начальника.
А это в корне неверно, Микель здесь совершенно ни при чем.
– Прогуляемся к мотелю?
– Как скажете, – Микель пожимает плечами.
…Мотель представляет собой одноэтажное здание с пристроенными по бокам и такими же одноэтажными крыльями. Никакой веранды нет, двери одинаковых номеров (в фасадной части их около двух десятков) упираются прямиком в утрамбованную, окаменевшую землю. Не все двери сохранились, а те, что сохранились, изрисованы граффити. Сквозь искореженные проемы (там, где дверей нет) просматриваются комнаты: совсем крошечные, набитые мусором, со вспученными деревянными полами. Каждой комнате полагается окно, узкое и длинное, – целых стекол почти не осталось. Зато остались кое-какие предметы мебели: сломанные тумбочки, колченогие стулья, остовы диванов.
Картину всеобщего запустения дополняет настенный календарь в одной из комнат, чудом сохранившийся.
С календаря, сквозь дождевые потеки и плесень, Субисаррете улыбается Рита Хейворт.
– Так как называется отель?
– «Королева ночи». Я говорил вам, шеф. Присваивать пышное название какой-нибудь дыре – обычная практика.
– Правда? – хмурится Субисаррета.
«Королева ночи» бельгийского разлива вовсе не показалась инспектору дырой, напротив: пансион в Брюгге – довольно респектабельное заведение. Ни драк, ни поножовщины, семейные пары приветствуются. И район, в котором оно расположено, можно назвать благополучным, – не то что эта цыганская помойка. Связи между двумя гостиницами нет, кроме собственно названия. Но в обоих случаях к «Королевам ночи» Субисаррету привел Альваро. От этого факта не отмахнешься.
– Интересная у вас шляпа, шеф…
– Шляпа?
– Только… немного старомодная.
Субисаррета забыл снять «федору» перед выходом из крысиной норы, что совсем неудивительно. Не хватало еще предстать сентиментальным
Предстать героем комикса.
– Шляпа как шляпа, – ворчит Субисаррета. – Это мальчишка сообщил тебе название?
– Нет. Рядом с дверью в центральный офис сохранилась табличка.
– И где находится офис?
– В правом крыле. Хотите осмотреть?..
Правое крыло здания снабжено маленьким дощатым крыльцом. Доски кое-где прогнили, ступать на них небезопасно, того и гляди – провалишься в древесную труху по щиколотки. И все же Субисаррета взбегает на крыльцо, скользнув взглядом по расколотой надвое и держащейся на ржавых гвоздях вывеске. Так и есть —
«LA REINA DE LA NOCHE»
венценосный статус заведения подтверждает одинокая, косо нарисованная звезда.
Ничего общего с неоновым светом «D.O.A», который инспектор имел несчастье лицезреть из окна квартиры Виктора Варади.
Что здесь, в конце концов, происходит?
В помещении, бывшем когда-то офисом мотеля, не происходит ничего. Здесь царит тот же разор и запустение, что и в остальном здании. На полу валяются какие-то провода, короб с ячейками для ключей перекосило, стойка портье покрыта толстым слоем пыли, под ногами хрустит битое стекло. В отличие от Субисарреты, Микель в офис не зашел, он топчется снаружи, время от времени напоминая о себе:
– Вы ищете здесь что-то конкретное, шеф?
Никакого вразумительного ответа у Икера нет, зачем он вообще вошел в эту комнату с низкими потолками? Два окна, которыми она смотрит на мир, много шире окон в номерах, но они заколочены фанерными листами. Оттого и света здесь немного, он падает лишь из открытой двери на стойку портье. Стойка – единственное освещенное место, все остальное, включая перекошенный короб для ключей, скрывает черно-серая пелена. Граффити на оконной фанере вовсе не так бессмысленны, как может показаться на первый взгляд. Присмотревшись к надписям повнимательнее, Субисаррета неожиданно обнаруживает уже знакомое
Thrack! Splat! Sizzle!
а затем —
Ka-Blam!
Есть и другие надписи – толкающиеся и наступающие друг другу на пятки, но Икера интересуют именно эти. Кто их оставил, к чему они относятся, являются ли они документальным свидетельством произошедших здесь убийств? Что, если Виктор Варади захаживал сюда и надписи, а заодно и влажная Рита с календаря, подтолкнули его к созданию комиксов? Пусть так, но даже это не объясняет неоновой надписи «D.O.A.» и сумерек посреди белого дня.
Hisss! Pprrr! – от этой выведенной красным надписи можно было бы с легкостью отмахнуться, если бы не цифры, приклеившиеся к восклицательному знаку. Двойка и шестерка. Нервы Субисарреты после всего случившегося утром на пределе, повсюду ему мерещатся знаки и предзнаменования. Вот и сейчас он, помимо воли, совмещает обе цифры, чтобы в итоге получить 26.
«26» – номер в «Пунта Монпас», где было найдено тело Кристиана Платта. «26» – номер в пансионе «Королева ночи» в Брюгге: тот самый, где останавливался Альваро и позже сам Субисаррета, почему он вспомнил об этом только сейчас?