Инспектор и бабочка
Шрифт:
Ahhhhhhh! Ooooooo! – количество сердечек зашкаливает.
Вдохновленного таким поворотом дела ши-фу уже ничем не остановить. Все враги дамочки отходят в мир иной самыми затейливыми способами и в самых неподходящих местах. Места по доброй традиции диктуются бумажными клочками из «пирожков судьбы», а способы… Изобретательности влюбленного детектива можно только позавидовать:
он ломает врагам шеи (Snap [13] ),
13
крушит затылки монтировкой (Thwack [14] ),
топит в мутной в мазутной воде у причалов грузового порта (Gurgle [15] ),
решетит из первого, подвернувшегося под руку, дробовика (Ka-Blam [16] ),
душит атласной подарочной лентой (Gasp [17] ),
14
Хрясь! (англ.)
15
Бульк! (англ.)
16
Ты-дыщ! (англ.)
17
Кххх-х! (англ.)
сует под ребра разделочный нож, случайно унесенный из китайского ресторана вместе с очередным пирожком (Thrack! Splat! Sizzle [18] ) —
словом, ведет себя, как самый настоящий мясник.
Субисаррета и сам не заметил, как втянулся в разглядывание самодельного комикса, интересно, чем все кончится?
Безоговорочной победой над злом и отбытием на пээмжэ в Рио.
Так поступают все замешанные в хрясь!бульк! щелк!ты-дыщ! – засовывают в нагрудный карман пиджака билеты на рейс к пляжам Копакабаны, моральный аспект проблемы не рассматривается вовсе. Утешительный финал в духе Лусии, вот чего она всегда ждет перед заключительными титрами – поцелуя в диафрагму, это вызывало у нее слезы умиления. А у русской?
18
Хряк! хлюп! пшшш! (англ.)
Он снова думает о русской, вот черт!..
Он ничем не лучше нарисованного ши-фу, которого любовь к сомнительной дамочке сделала мясником.
И что бы сделал он сам, если бы русской угрожала опасность и она обратилась бы к нему за помощью?
Хрясь!бульк!щелк!
Крысиная нора Виктора Варади действует на инспектора самым странным образом, он почти забыл, зачем вообще оказался здесь. Ведь зачем-то он здесь оказался? Уж точно не затем, чтобы изучать говенный
Ты-дыщ!
Неплохо также было бы отыскать следы пребывания Исмаэля (если это был Исмаэль) – гость Виктора пробыл здесь около получаса. Слишком долгое время, чтобы тупо стоять посреди комнаты; наверняка Виктор предложил гостю чего-нибудь выпить. Тем более что в холодильнике стоит бутылка виски. Предложить выпить – жест вежливости, так поступил бы сам Субисаррета, завались к нему кто-нибудь без звонка.
Не слишком знакомый.
Так поступил бы ши-фу Эл из комикса.
Предложить выпить – жест вежливости, а Виктор, по уверениям Аингеру, очень вежливый парень. Инспектор вертит головой в поисках двух (или хотя бы одного) стаканов, – тщетно. Зато находится телефон, стоящий на полу, возле дивана. Теперь понятно, что телефон из комикса срисован именно с него, осталось только найти ламповый радиоприемник и китайца с недельным запасом «пирожков судьбы». Черный аппарат с рогатиной, на которой висит массивная трубка, выглядит так же хорошо, как и «Иконта». Так же стильно. И единственное, о чем жалеет Субисаррета, – старые модели телефонов не снабжены автоответчиком. Нет его и здесь.
Инспектор вынимает из кармана носовой платок, снимает трубку и прикладывает ее к уху: в трубке слышны длинные гудки.
Аппарат работает, что совсем не удивительно.
Удивляет лишь то, что все старые вещи в квартире Виктора выглядят как новые. Не знай Субисаррета, что на улице двадцать первый век, он легко мог бы поверить, что сейчас середина двадцатого. Идеальную винтажную картинку портят лишь пакетики от мармелада. Впрочем, не исключено, что дизайн пакетиков за последние шестьдесят лет не претерпел существенных изменений.
…За второй дверью в самом конце коридора Икер обнаруживает крохотную ванную, совмещенную с туалетом. И без того небольшое пространство кажется еще меньше из-за огромного плетеного бака для грязного белья; как Виктору удалось втиснуть его между унитазом и фаянсовой расколотой раковиной – загадка. Субисаррета откидывает крышку бака с некоторой опаской: вдруг там валяется чей-то труп (хрясь!бульк!щелк!) – объем бака это позволяет.
Слава богу, никакого трупа.
Ни рисованного, ни настоящего.
Ворох несвежих носков, штанов и футболок. Морщась и вздыхая, инспектор начинает рыться в белье: скорее машинально, чем преследуя какую-то цель. Но то, что он обнаруживает под одной из футболок…
Рубашка.
Свернутая в комок, она поначалу не кажется инспектору грязной. Она много чище, чем все остальные вещи, которые валяются в баке. Скорее всего, Виктор надел ее только один раз. Максимум – два. Но стоит развернуть ее, как сразу становится понятно, почему рубашка была отправлена в бак.
Передняя планка залита успевшей побуреть кровью.
Кровавое пятно на груди и множество мелких брызг: на плечах, на рукавах, на нагрудном кармане с вышитым на нем логотипом гостиницы «Пунта Монпас».
Хлюп! Пшшш!
Зрелище не из приятных, но инспектор за свою долгую службу в полиции видел и не такое. Определить, когда именно кровь попала на форменную одежду, не представляется возможным. Во всяком случае, здесь и сейчас. Это – дело Иерая Арзака, который сидит в Сан-Себастьяне. Но Субисаррета, находящийся в Ируне, почти на сто процентов уверен, что время появления кровавых пятен на рубашке в точности совпадает со временем убийства Кристиана Платта.