Инстинкт У
Шрифт:
Прошу прощения, на этом рассказ об особенностях учительской нагрузки заканчиваю, чтобы не наскучить читателю. Очень жаль, что пришлось его вообще начинать, но без этого было бы не вполне понятно, почему согласие АлиСанны и её подруг на, в среднем, сорокачасовые рабочие недели вызвало у их начальства восторг близкий к экстазу. Однако вышло так, как вышло: АлиСанна и её подруги были молоды, полны сил, новенькая школа им очень нравилась, да и директор обещала, что постарается в ближайшее время найти ещё хотя бы одного словесника. И они в этот непосильный воз впряглись. Не вполне, впрочем, представляя, во что это выльется.
Глава
в которой АлиСанна знакомится со своими новыми детьми и неожиданно для себя становится пусть маленьким, но начальством
Тем временем первое сентября стояло уже практически на пороге, ещё чуть-чуть – и начнёт ноги о придверный коврик вытирать.
АлиСанне стали звонить родители её бывших учеников, узнавшие о том, что классный руководитель их детей перешла в другую школу и сестру свою забрала. Многие были расстроены. АлиСанна, которая и так переживала разлуку с учениками, и вовсе пала духом. Её уже даже новенький кабинет почти не радовал.
Но за несколько дней до конца августа произошло неожиданное: десять её учеников решили перейти вместе с АлиСанной в её новую школу. Хотели и другие. Но не все рискнули, потому что Нагатинская от Марьино хоть и недалеко, если смотреть на карту, но ехать неудобно: или с двумя пересадками на метро, или на двух, а то и на трёх автобусах. Кто-то сам побоялся, представив, на сколько раньше придётся вставать, кому-то родители отсоветовали. Но десять, целых десять человек всё же решились! И АлиСанна, узнав об этом, была счастлива.
Когда она пришла к директору и попросила принять в одиннадцатый класс ещё десять учеников, Оксана Савельевна в душе поразилась: на её памяти такого коллективного исхода учащихся из одной школы в другую вслед за классным руководителем не случалось. Поздравив себя саму с удачным приобретением в лице АлиСанны, она быстро черкнула себе в ежедневнике пометку: «8 «А» А.А.». Что означало только то, что в восьмом классе «А», в котором учился единственный сын Оксаны Савельевны, русский язык и литературу должна была вести Алиса Александровна.
АлиСанна, разумеется, не догадывалась, какое впечатление произвели на директора десять перешедших в новую школу её учеников. Поэтому она просто очень обрадовалась тому, что ребят в школу готовы были принять, и отправилась звонить им, чтобы они в ближайшее время подвезли документы.
И огорчало её теперь только то, что классное руководство в единственном одиннадцатом классе, добрую половину которого составили её бывшие ученики, отдали учителю физики. А самой АлиСанне достался один из девятых классов. Но она утешала себя тем, что всё равно будет видеть любимых своих учеников хотя бы на уроках русского языка и литературы и переменах.
В последние дни перед началом учебного года АлиСанна, кроме прочего, занималась тем, что знакомилась с личными делами своих не ведомых ещё девятиклашек.
Под конец дня глаза уставали. Спина тоже. Но оторваться от своего дела АлиСанна никак не могла. Перед ней на столе лежала толстенная папка с личными делами. Её будущие ученики. Девятый «А» класс. Она неторопливо открывала одну тоненькую желтоватую папочку из плохого картона за другой, выписывала нужные сведения. Родители, оценки за предыдущие годы, участие в различных мероприятиях, место рождения, откуда прибыли они в этот окраинный московский район… Её ученики почему-то почти сплошь были приезжими из Сибири и с Дальнего Востока. И она пыталась представить себе те места, где они жили до недавнего времени и где она ни разу не была. Перед её мысленным взором проходили чередой Якутск, Хабаровск, Лангепас, сахалинский Корсаков, Владивосток и многие другие города, городки
Кое-где попадались и вклеенные характеристики, и тогда АлиСанна напряжённо вчитывалась, вдумывалась, старалась сохранить в памяти самое главное. Алёна Халецкая, милая девочка с умными глазами, редкий случай – москвичка… Так же, как и Андрей Косяков, смешной, с задорными вихрами, совершенно неподходящими для неоднократного победителя интеллектуальных марафонов и всевозможных олимпиад (об этом шепнула сегодня завуч Елена Дмитриевна). Красавцы Артём Черкешин и Митя Белов… АлиСанна всматривалась в их фотографии и улыбалась. Это могло показаться странным, но она уже почти любила своих новых детей и понимала, что до настоящей любви совсем недолго. Вот увидит, услышит их голоса, начнёт работать и всё – непременно полюбит. Она почему-то совершенно не умела по-другому и всех своих детей всегда обязательно любила.
Когда она закрыла последнее личное дело и отнесла папку секретарю, то уже нестерпимо хотела, чтобы как можно скорее наступило первое сентября.
За два дня до него в школе проводили родительские собрания. Перед этим расклеили объявления на всех подъездах всех окрестных домов, огромные плакаты разместили на школьном заборе и дверях. И вот в назначенный день школа засияла огнями и в семь часов вечера была уже заполнена родителями и детьми. Почти все пришли целыми семьями: интересно же было, какая она, новая школа, для многих первая в Москве. В огромном светлом холле было так много народа, что учителя, вышедшие встречать, помогать, подсказывать, с трудом пробирались среди пришедших. Вдоль стен стояли столы, за которыми регистрировали собравшихся и объясняли программу.
У одного из столов АлиСанна увидела красивую, высокую, очень коротко стриженную женщину и почему-то подумала, что не хотела бы, чтобы это была мама одного из её учеников. Тут всех позвали в актовый зал на общешкольное родительское собрание, и додумать эту мысль она не успела. А когда разошлись по кабинетам, первой в её класс вошла именно эта женщина. «Приплыли, - подумала АлиСанна, - вот оно, моё везенье». И улыбнулась женщине. Та тоже улыбнулась и поздоровалась. И оказалось, что у неё милая улыбка, очаровательные ямочки на щеках, приятный голос и меньше всего она похожа на холодную жёсткую стерву, которой поначалу показалась АлиСанне. Той тут же стало стыдно. «Вот тебе очередной урок: не суди по первому впечатлению», - отругала себя АлиСанна и, поздоровавшись с остальными пришедшими родителями, начала родительское собрание.
Она вела его и понимала, какая огромная (как бы пафосно это ни звучало) пропасть лежит между ней нынешней и той АлиСанной, которая пять лет назад пришла на первое в своей жизни родительское собрание в качестве учителя. Она чувствовала себя высокопрофессиональной и знающей, умеющей говорить так, что всем было всё ясно, понимающей, что и как объяснить. Перед ней сидели люди гораздо старше её. И все они слушали внимательно, видя и чувствуя её профессионализм. АлиСанна понимала это и даже немножко похвалила себя и чуть-чуть полюбовалась собой. Но не слишком долго. И тут же сама мысленно щёлкнула себе по носу и приказала: «Не зазнаваться!» На этом проявления звёздной болезни закончились. И начались обычные рабочие будни. Потому что зазнаваться нормальному школьному учителю с нагрузкой в сорок два часа просто некогда. Успеть бы всё остальное.