Инстинкт У
Шрифт:
– Ага. Хотя бы об этом, - согласилась АлиСанна. – Давайте.
– Так вариантов больше не осталось. Ну, если не на стену, не под стол, не в шкаф, то куда? – риторически спросила Ульяна.
Все посмотрели друг на друга и помолчали.
– Кстати, а почему под стол – это не под рукой? – поинтересовалась любознательная Элла.
– Потому что это под ногой, - хмыкнула АлиСанна.
– Нет, ну правда? Почему нельзя его туда определить?
– Потому что те, кто писал эту инструкцию, считают, что в школе работают паралитики, которые не
– Бред.
– А какая из наших инструкций не бред? – пожала плечами АлиСанна. – Вы видели очередную, от санэпидемстанци?
– Про цветы? Видели.
– А я нет, - заинтересовалась Элла. – А что там?
– А там про то, что цветы на подоконники ставить нельзя.
– Как нельзя? Они там всю жизнь стоят!
– Всю жизнь стоят, а теперь нельзя.
– Почему?
– Свет загораживают.
– Слушайте, у нас окна во всю стену. Ну, что там эти цветы заслонят? Мы же не фикусы, пальмы и монстеры туда определяем, а банальные малогабаритные традесканции и фиалки.
– Это не я придумала.
– М-да-а…
– Вот тебе и м-да-а…
– И куда же их теперь ставить?
– Наверное, туда же, куда и огнетушители.
– Куда?!
– Не знаю!
– Ладно, ну их, огнетушители. И цветы тоже. Что-нибудь придумаем. Где наша не пропадала.
– Это точно, - согласилась АлиСанна, - давайте тогда о заседании методобъединения.
– Только не это, - застонала Ульяна, - у нас и так то педсовет, то оперативка.
– Никуда не денешься. Минимум раз в четверть придётся ещё и методобъединением заседать. – Огорчила подруг и коллег АлиСанна. – С другой стороны, мы и так вот сейчас сидим и обсуждаем, куда пристроить цветы и огнетушители. Считайте, что почти заседаем.
– Это да, - согласилась воспрявшая Ульяна. – Так я согласна.
– Тогда ближайшее заседание назначим на четверг. Я посмотрела наше расписание. Все могут. И Елена Дмитриевна придёт.
– Она-то зачем?
– Ну, она же завуч. Посмотрит, как заседаем, подскажет, может, что.
– Началось. В четверг Елена Дмитриевна, потом Оксана Савельевна, а следом кто-нибудь из методцентра заявится. Не дают спокойно работать, – заныла Элла.
– Слушай, так всегда было.
– Не было. Я не помню.
– Просто мы ещё студентками были. И нас старшие коллеги жалели и берегли. А теперь у нас старших коллег нет. Сами себе начальники. – АлиСанна усмехнулась. – Дожили. Сами ещё зелёные. А поди ж ты. Нормальные люди в нашем возрасте только институты заканчивают. А мы уже почти мастодонты.
– Ну, мастодонт у нас один – ты, - не согласилась Элла, - шестой год работаешь. А мы с девчонками только третий. Молодые ещё совсем, как ты говоришь, зелёные. Так что ты на правах старшего товарища давай нас жалей, береги, опекай...
– Элл,
– А по опыту – старший, - заупрямилась Элла.
АлиСанна чувствовала, что за обычными грубоватыми шутками Эллы, есть что-то большее. Но пока не могла понять что. Раздражение? Зависть?
Но ей не хотелось верить в это. Поэтому она привычно легко отозвалась:
– Ты предлагаешь мне самой с собой позаседать? Тет-а-тет, так сказать?
– Именно, догадливая ты моя! – усмехнулась Элла. И снова за её усмешкой пряталось что-то ещё.
– Не выйдет, - безмятежно улыбнулась АлиСанна и посмотрела Элле в глаза, - в четверг к нам придёт Елена Дмитриевна.
Элла моргнула под прямым взглядом АлиСанны и фыркнула:
– Вот так всегда. Захочешь раз в жизни увильнуть от работы – и то не получится.
– Бедная ты наша, - пожалела АлиСанна и достала из ящика стола конфеты:
– Держи, подсласти себе жизнь!
– Ты знаешь, что у меня плохие зубы. Ты это специально, чтобы я от стоматологов не вылезала и все заработанные непосильным трудом деньги там оставляла, - надув губы протянула Элла и тут же порылась в пакете, выбрала конфетку и сунула её в рот.
– Да, вот такая я коварная. – Засмеялась АлиСанна. – Как ты меня раскусила?
– Тебя раскусишь, пожалуй, - пробурчала Элла, - ты ж у нас дипломатичная … - она оборвала сама себя, но АлиСанна услышала недоговорённость. Вскользь подумалось: дипломатичная – кто? Судя по Эллиному лицу и тону, она хотела сказать что-то грубое. Дипломатичная зараза? Или ещё похлеще? Элка в выражениях не стеснялась, и слово могло быть совсем уж грубым. АлиСанне стало неприятно, но она сделала вид, что ничего не заметила. Зря она, что ли, дипломатичная?
Заседание методобъединения прошло в назначенный день, и выяснилось, что, помимо прочего, АлиСанне придётся учиться писать протоколы заседаний.
– Нужно назначить секретаря, - сообщила завуч Елена Дмитриевна, - он будет вести протоколы. Но для начала я научу вас, Алиса Александровна. Вы же председатель. И должны всё знать.
– Хорошо, - вздохнула АлиСанна. – Заботой больше, заботой меньше – в моём положении это уже роли не играет.
– Вот именно, - согласилась завуч. А Элла фыркнула:
– Стахановка ты наша.
– Вот именно, - снова согласилась завуч. – Пишите, Алиса Александровна, я буду подсказывать.
– Я готова, - в очередной раз вздохнула АлиСанна и взяла ручку. Писать протоколы оказалось совсем не трудно. Она быстро это освоила и в последствии в помощи завуча не нуждалась.
А огнетушители помог пристроить Любимый Муж. Послушал, послушал страдания жены, потом после очередных суток приехал в школу с перфоратором, поставил шкаф за столом АлиСанны под углом к стене, за ним, в образовавшемся кармане просверлил стену, вбил крепкий крюк и на него повесил огнетушитель. Сказал: