Инстинкт У
Шрифт:
– Садитесь, ребята.
Её «старшенькие» огляделись. Им было непривычно – парты на одного. Но они быстро сориентировались и сели всё равно так, как сидели весь год. Просто соседи разместились через узкий проход.
АлиСанна встала у доски.
– Ещё раз доброе утро, ребята. Поздравляю вас с первым экзаменом.
Дети нервно хихикнули и нестройно ответили:
– Спасибо.
– Пожалуйста.
И экзамен начался.
Всё шло своим чередом. Заполнили титульные листы черновиков и чистовиков, пронумеровали страницы, АлиСанна положенное число раз
Дверь была распахнута: несчастные мамы пытались уловить хоть что-то. Марина Владимировна тут же подскочила навстречу:
– Ну? Что?
– Всё хорошо. Пишут. И напишут. Не волнуйтесь.
– Марин, я тебе говорю, перестань психовать, - дёрнула за руку подругу мама старосты Тани, Наталья Вадимовна. – Они справятся. Не зря же два месяца кряду они каждый день ни свет ни заря с Алисой Александровной заниматься начинали.
– Конечно, справятся, - улыбнулась АлиСанна. – У вас всё готово?
– Всё. Когда они будут есть?
– Часа через два – два с половиной. Как только напишут черновики. Я вас предупрежу.
– Мы всё поставим на подносы и принесём.
– Да. Марина Владимировна, Наталья Вадимовна, улыбаться детям подбадривающее можно, говорить нельзя. Разве что приятного аппетита желать. У нас независимая комиссия. Вроде бы люди понимающие и невредные, но всё же.
– Мы поняли, - закивали мамы.
– Ну, и отлично. Я пошла.
– Алиса Александровна, а как же учителя? Вы же тоже есть хотите?
– Независимую комиссию покормят в кабинете директора. Вы же туда продукты относили?
– Да.
– Ну, вот и отлично. Там Тамара Гивиевна разберётся. А ассистенты прибегут перекусить после перерыва.
– Всё поняли.
– Тогда я пошла, - АлиСанна открыла дверь и услышала:
– С Богом!
И оглянулась:
– Спасибо!
Дети время от времени бросали на неё панические взгляды. И АлиСанна не выдержала. Встала и, как ни в чём не бывало, пошла по рядам. Одному подсказала, другому помогла, третьего успокаивающе погладила по плечу. Дамы из комиссии негромко беседовали за столом и на неё не обращали никакого внимания. АлиСанна посмотрела на них благодарно – они понимающе и подбадривающее улыбнулись – и кивнула подругам. Ну, раз пошла такая пьянка… Ульяна с Соней тоже ненавязчиво выдвинулись вперёд и стали фланировать между детьми. АлиСанна послала им воздушный поцелуй: спасибо, девчонки. В этот момент она их очень любила. Нет, старая дружба есть старая дружба.
С третьей парты у левой стены с отчаяньем в голубых глазах смотрела на неё их медалистка, Алиса Никоненко. АлиСанне страшно не хотелось помогать ей. Другим – сколько угодно. Но ей… Взялся за гуж… Решила, что хочешь медаль, справляйся сама. И она долгое время делала вид, что не замечает мольбы в глазах ученицы. Потом устыдилась – ну, что за поганый характер, всех вечно жалко! – и подошла, помогла и даже подбадривающе улыбнулась. У остальных всё было неплохо. Каждый работал в меру своих сил,
Наконец, закончили работать с черновиками. Прошёл перерыв. Дети, поев, и вовсе приободрились, повеселели. Из черновиков в чистовики переписывали не торопясь, внимательно. Но всё равно через четыре часа стало ясно: дело движется к концу. Вот один кивнул: готов. Вот другой. АлиСанна качала головой: сидите, рано. Сама подходила, быстро проглядывала, иногда тыкала пальцем: проверь, исправь. И лишь после этого разрешала сдать работу и уйти.
Прибежала завуч и пригласила дам из независимой комиссии в кабинет директора. Те неуверенно переглянулись, но всё же пошли. Тут же неизвестно откуда материализовалась мама Алисы Анжела Петровна Кузякина.
– Алиса Александровна, проверьте её работу.
АлиСанна обречённо вздохнула и стала проверять. Нашла несколько ошибок – исправили. Подсказала пару мыслей – вписали.
– Нормально, - кивнула АлиСанна, - заканчивай.
– Нормально? – недовольно протянула Анжела Петровна. – Нам нужно только отлично.
– Отлично, - еле сдержалась АлиСанна, - я пообещала помочь и я помогаю.
Она встала и отошла к Мише Ключевскому. Помогать ему ей хотелось. А Алисе – нет.
Когда экзамен закончился, дамы из независимой комиссии увезли работу медалистки, а АлиСанна и остальные филологи закрылись в одном из кабинетов, чтобы начать проверять остальные.
– Девочки, вы проверяйте в карандаше, - попросила АлиСанна.
– А ты куда? – удивилась Элла.
– Ей же ещё проверять липовые сочинения Кузякинской дочки, - проворчала Ульяна. Она АлиСанне сочувствовала.
– Ё-моё! – выругалась любящая обсценную лексику Элла. – Сочувствую. Дуй тогда, а то до завтра не управишься.
– Девчонки, спасибо вам! Что бы я без вас делала?
– Что-что? Ласты бы склеила, как я и предрекала... Дуй, дуй, Перезвонова. Мы тут и без тебя разберёмся.
– Ладно, я подую, - усмехнулась АлиСанна и ушла.
В её кабинете уже сидели медалистка с мамой.
– Вот обещанное, Алиса Александровна. – Гордо выложила на парту тетрадь и четыре ручки Анжела Петровна. – Вам тут и проверять нечего. Сразу ставьте оценки.
– Я неизвестно что не оцениваю.
– Мы же вам сказали, что моя подруга учитель…
– Первой категории, - закончила, не сдержавшись, АлиСанна, - я слышала. Но тем не менее. Сейчас я сяду проверять. А вы идите, отдыхайте. Послезавтра следующий экзамен. А завтра уже консультация.
– И кто такое расписание составил? – возмущённо покачала головой Анжела Петровна.
– Это не ко мне, до свидания. – АлиСанна демонстративно раскрыла тетрадь и взяла ручку. Терпеть общество медалистки и её мамы она больше была не в силах.
– Да-да, конечно не к вам. До свидания, - приторно улыбнулась Кузякина. И обе они ушли. Наконец-то.
Через час АлиСанна вошла в кабинет завуча и сказала:
– Елена Дмитриевна, позвоните, пожалуйста, Анжеле Петровне и скажите, чтобы Алиса приехала в школу.