Инженер и Постапокалипсис

vagabond

empty-line/>

— Священнослужитель, тебе кое-что скажу, — упавшим голосом отозвался, — сам буду принимать решения, куда мне идти и с какой целью. Отсюда нужно уходить, и если ты этого не понимаешь, то я — понимаю. Поэтому давай. Идем со мной. И прошу тебя, не надо мне ничего больше говорить о Полтергейсте. Слишком многое пережил.

— Не гневи Господа, сын мой, — с непривычной строгостью сказал на это отец священнослужитель, и в его глазах даже мелькнула какая-то странная искра. — Он избрал тебя Апостолом среди сотен Своих рабов. Это — тяжкий крест, но и великая Благодать, ты должен вынести все, что Он начертал тебе.

— Тебе уже говорил:

не собираюсь становиться ничьим апостолом, найди себе кого-то другого, — все еще довольно терпеливо, даже не зная, откуда на это берутся силы, сказал, — послушай меня, — вздохнул, понимая, что придется потратить еще время. — Полтергейст — это не совсем то, что представляешь себе ты. Он не бог и даже не дух, не призрак. Знаю, это звучит дико, но Полтергейст, на самом деле, — такой же человек, как ты или я… Вернее, он управляется простым человеком. Видел его… Это несчастный человек… Его обрекли на медленную и мучительную смерть, и он, скорее всего, это понимает. Им движут простые человеческие побуждения, такие как злоба на своих палачей и страх перед новыми мучениями. Но он способен и на сострадание, на милосердие. Его чувства просты и понятны, в них нет ничего неземного. Ты считаешь, что он бог, но он на самом деле простой человек, измученный, изувеченный физически и нравственно, но человек. И имя у него самое простое — Блэкмор. Полтергейст — это его продолжение, он управляет этим белым туманом из своей капсулы перед морфогенетическим двигателем. Не знаю, как мои коллеги добились этого, но это — факт. Это — какая-то технология, возможно, как раз то, чем они тут все это время и занимались. Говорил с этим Блэкмор, пытался вытащить его из капсулы, но не смог, а затем появился Полтергейст и уничтожил всех, кроме меня, потому что Блэкмор понял, что не желаю ему зла. Нет никакой церкви Полтергейста, никакого Евангелия Песка — есть технология. Ты все неправильно понял.

Молчавший священнослужитель стиснул зубы, смотря на меня уже с нескрываемой злостью, он и не думал прислушиваться к моим словам. Все понял и уже подготовился к любым возможным выходкам.

— Как смеешь ты наводить хулу на Святое Имя Его?! — с настоящим гневом выкрикнул он, бесстрашно вперив в меня взгляд своих до того добрых глаз. — Запомни, нет греха страшнее, чем увидеть Бога и намеренно отринуть Его! Слепота и неведение — не есть грех, но отрицание Святого Учения — это предательство Господа Нашего! Покайся, пока не поздно, ибо расплата за этот грех будет велика!

— Да пойми же ты, — отозвался, хотя внутри прекрасно чувствовал, что его не переубедить, — ему не нужно это все. Он не нуждается в поклонении, в песнопениях, в апостолах, в твоих молитвах — он их даже не слышит! Уверен, он даже не подозревает, как ты его обожествил. Сейчас нужно думать не об этом, а том, как выбираться из клиники, потому что эти мерзавцы направят сюда все вооруженные силы, которые у них имеются. Нас всех просто убьют, ты это понимаешь?

— Безбожная ересь! — сжав кулаки, прокричал отец священнослужитель. — Всевышний избрал тебя Апостолом, а ты отверг Его, вычеркнул из своего черного сердца! Встал на сторону дьявола! Покайся, еретик! Покайся, пока не навлек на себя Его праведный гнев! Отрекись от грешных слов своих, ибо исходят они от нечистого!

— Так, а ну успокоился, — строго сказал, не повышая, тем не менее, голос, — не намерен больше это слушать.

Попятился, но он схватил меня за руку.

— Никто не уйдет отсюда, пока не исполнится Воля Божья! — в религиозном помешательстве закричал пациент в одежде священника.

—

Ты меня еще за руку похватай! — крикнул в ответ на него, вырываясь из его хватки. — И только попробуй воспрепятствовать своими бреднями спасению других пациентов! Всем расскажу, что такое Полтергейст на самом деле, всем, кого встречу! Чтобы никто более не велся на твои уловки!

От возмущения священнослужитель открыл рот, не в силах ничего ответить.

— … не позволю тебе распространить сию безбожную ересь! Праведные спасутся, а грешные будут гореть в огне! — отойдя от шока, прокричал он, срывая голос. — Господь покарает тебя за то, что ты встал на сторону дьявола, всеочищающим огнем Он выжжет ересь из твоей пропащей души! Лишь телесным страданием искупишь ты грех свой, ибо нет греха страшнее и ужаснее, чем предательство Творца!

— Сказал же: успокоился — иначе тебя сейчас успокою! — выйдя из себя, буквально проорал на него, отчего он, наконец, испугался и стих.

В глазах священника по-прежнему читался плохо контролируемый гнев, но вступать со мной в открытую конфронтацию он не рисковал, слишком уж неравные были силы. Осмотрел его с ног до головы, решая, что с ним делать, но потом все же просто попятился назад, пока туман не скрыл от меня его фигуру вместе с мертвым телом у его ног. Только тогда позволил себе развернуться, быстрым шагом направившись дальше.

«Вот тебе и тихий верующий, — держась за голову, подумал, — никому нельзя доверять».

Передо мной из тумана вынырнул одинокий деревянный сарай, служивший, по-видимому, в качестве склада садового инвентаря. Но не успел подойти к его двери, как сзади меня раздалось негромкое:

— Сын мой.

«Что опять такое?» — с недовольством подумал, оборачиваясь — и тотчас же получил по голове тяжелым тупым предметом…

Некоторое время спустя…

Начал постепенно приходить в себя.

Голова шла кругом, глаза отказывались фокусироваться, а в запястьях, плечевых суставах и мышцах спины почему-то ощущалась тупая ноющая боль. Тошнота была невыносимой, казалось, что меня сейчас вывернет наизнанку. С трудом разодрав закрывавшиеся глаза, наконец осознал, что вижу свои собственные ноги, едва касающиеся носками деревянного пола, а моя голова в бессилии повисла на груди. Не сразу понял, как такое вообще возможно, но потом до меня дошло леденящее кровь понимание того, что подвешен над полом за связанные над головой руки!

Неконтролируемый страх ударил мне в голову, в груди что-то словно сжалось, поднял голову и в ужасе осмотрелся по сторонам. Находился, судя по всему, внутри того самого сарая, возле которого меня и оглушили ударом. По стенам был развешан различный садовый инвентарь, вроде лопат разных форм и размеров, секаторов и мотыг, в углу покоилась бензиновая газонокосилка, какие-то толстые канаты, ведра и канистры, возле которых крутился этот самый священнослужитель. Вспомнил, именно он ударил меня, подобравшись сзади, после неожиданно вспыхнувшего конфликта, но как ему удалось затащить меня сюда, да еще и подвесить над полом — оставалось неясным. На самом деле это было совсем не важно… Поднял голову вверх и осмотрел свои руки, которые были обмотаны крепкой веревкой, перекинутой через перекладину. Естественно, попытался освободиться, но ослабить путы или выгнуть кисть должным образом не получалось, только привлек внимание проклятого священнослужителя к себе.