Иоанниты
Шрифт:
Друзья быстро ознакомились с содержимым.
– Нуно и Семальгор, – напряг извилины, отвечающие за память, Истер, – аронакесы, так ведь? Нуно – ушастый, а кто из них Семальгор?
– Ты побывал у него в брюхе.
Тут есть, что обсудить, но заняться нам этим не дали стуки шагов наверху. Все отчётливо услышали, как где-то в доме появилось несколько человек. Немного погремев каблуками, один из них крикнул:
– Август, вы здесь? – голос принадлежит Виктории.
Глава XVI
Дела
Вместе с бандой Белой Бестии мы обследовали дом сверху донизу. Мы нашли мало занимательного: был журнал экспериментов, в котором в столбик были записаны даты (каждые три-четыре дня на протяжении всей второй половины октября и начала ноября), а напротив них результат – «удачно» или «неудачно». Правда, одному богу ведомо, что это были за эксперименты.
В итоге, времени осталось как раз на то, чтобы поспеть к полудню на станцию Алмаз-град. Поэтому мы отошли подальше, а Максвелл выполнил порученное задание – дом Ремапа заполыхал недобрым красным пламенем.
Мы пустились в дорогу. До Алмаз-града не так далеко, но заброшенной является не только станция, но и пара кварталов вокруг, так что дороги там, как после артобстрела.
Добрались мы с запасом. Остаётся ещё десять минут, далеко впереди на перроне топчутся четыре человека. Максвелл быстро их узнал:
– Они вместе со мной работают на Монарха.
– Вас раньше собирали всех вместе? – выглянула Виктория из-за угла табачной лавки – ближайшего здания к вокзалу.
– Конечно, но только в доме на улице Ауруминга.
– Почему могли привести сюда? – спросил я.
– Не имею понятия. Ох, не к добру это.
– Работаешь на Монарха и хочешь добра? – снисходительно кинул Роде.
А четыре тени, пряча руки в карманах, заунывно раскачиваются, топчась на месте. Они напоминают водоросли на дне моря. Их вид кажется неправильным. И меня злит то, что я ничего о них не знаю. Надо исправить, раскопать…
Голова закружилась, но ненадолго. Всего один круг прошла, если можно так выразиться, и я снова в порядке. В порядке настолько, насколько это возможно.
– Поезда же здесь не останавливаются? – задал я вопрос, ответ на который донельзя предсказуем.
– Конечно нет, станция-то заброшенная, – озвучила его Виктория.
– Если ты думаешь, что Монарху вздумается подгонять свой поезд, чтобы забрать нескольких человек… – догадалась о моих мыслях Салли. – Слишком сложно, тем более что им проще приказать, и они хоть пешком побегут куда угодно.
– Просто мне кажется, что станция выбрана неспроста… Бог с ним, Максвелл, иди туда, а как закончишь, тащись обратно к нам.
– Да, я понял, – проблеял очкарик, но двинул в сторону осыпающегося вокзала крайне неохотно. Вот теперь мне страшно, что он психанёт и унесётся с воплями прочь.
Четверо его коллег встретили Максвелла холодными
Целую минуту сохранялась тишина, давящая с силой парового пресса.
– Так что за «маршрут» в записке? – вернулся Адам к вопросу, с которым мы уже порядком поборолись по пути сюда. Безрезультатно, правда.
– Не могу сообразить, – повторил я, как ворон, заучивший одну фразу. – Тот арона… ммм, демон мог телепортироваться, так что у него «маршруты» могут быть самыми необычными. А то, что один из них перевели в… координаты, меня вообще сбивает с толку.
Салли перевела Истеру, и тот вдруг выдал своё предположение, заготовленное уже давно, но до этого так и не высказанное:
– Там же говорится про Дюамеля! У него был стол с делениями и прочей ерундой. А, каково?
– У Дюамеля была карта Гольха, на которой он отмечал места для Бликов. При чём тут Нуно и Семальгор? И какой толк в карте Гольха каледонскому профессору?
– Надо думать.
– Будто мы здесь чем-то другим занимаемся.
– А что насчёт той иголки? – безразличный к нашим иностранным разговорам, спросил неугомонный Адам. – Ты сказал, она не такая, как твоя.
– Да, это не артефакт вовсе. Не знаю, зачем она.
– Может, поэтому Буревестник не сработал? Он был не для твоих магических штуковин, а для этого? А похожи они… ну, просто сделали их похожими.
– Тоже об этом подумал, – сказал я с наигранной спокойностью – во мне всё зудит от дикого желания проверить догадку, – но что там стало с Буревестником…
– Мы этого не знаем – никто же не возвращался.
Разгорячённый этим разговором, я отдёрнул голову, словно меня ударили. Голова пухнет, меня аж трясёт от количества дел и дефицита времени. Порывшись в кармане, я извлёк успевшую нагреться иглу и грубо впихнул её в руки бородатому.
– Возьми, разберёшься с ней сам. Будет шанс, сбегаешь в ваше убежище… выкрадешь ещё Буревестник…
Нарастающий гул давно стал слышен. Мерно, словно кубарем, приближается грохот паровоза. И вот он проносится мимо, сотрясая землю и оглушая. Паровая громадина не меньше полуминуты вопила, заполняя уши техногенными шумами, а в глаза швыряя пыль.
И вдруг словно что-то щёлкнуло, да так ловко, что озарение пришло хором ко всем. Все шесть голов повернулись в сторону удаляющегося поезда.
– Кто-нибудь в курсе расписания? – только и проронила Салли.
– Да их там всех порешат, – конкретнее высказался Роде. – Место заброшенное, а за таким шумом можно и из пушки бить.
Ровно в этот момент ещё один обречённый подошёл с другого конца перрона и встал подле товарищей. Надо думать, их ещё несколько подойдёт.
– Предупредим их? – неуверенно, жутко боясь отказа, пролепетали Салли.