Иоанниты

Жилин Сергей

– Деликатно… – с брюзгливым осуждением посмотрел я на товарища.

– …и перерыли весь номер – не обратила детектив внимания на моё высказывание. – Ничего, к сожалению, не нашли. Стоило догадаться, что все бумаги они из рук не выпустят. Лишь в одном чемодане обнаружились билеты до Фанека. Ехать через Фанек на восток – это лишний крюк, логично предположить, что их деловая поездка ещё не закончена. Чтобы всё выглядело, как обычное ограбление, мы взяли деньги, которые нашли (там немного было) и покинули гостиницу, а затем и столицу.

– Выяснили, зачем им понадобилось

ехать в Фанек?

– Нет, мы прибыли с ними на одном поезде, но на вокзале потеряли их. Они сели в экипаж и скрылись из виду. К счастью, одна из лошадей, запряжённых в экипаж, оказалась очень уж приметной. По ней мы отыскали кучера – на следующий день он снова искал клиентов у вокзала. Украденных денег как раз хватило, чтобы развязать ему язык – оказалось, что наши славинцы отправились на завод Креже, что за городом. Обратно они ехать не пожелали.

На моём лице просто не могла не появиться довольная улыбка – головоломка, кажущаяся бессовестным набором переменных, наконец, начала складываться в стройную систему. Пока ещё очень примерно, пока ещё перед моими глазами скелет неведомого существа, да и тот без черепа. Скоро появятся решающие факты, и мозаика сложится, деваться ей будет некуда.

А пытливым ум восторжествует над коварным криминалом со всеми его вуалями.

Спасибо Салли. Не доставало же мне помощи методичного детектива. Но её рассказ незакончен:

– Мы добрались до завода, но делать там было нечего, потому как охрана больше похожа на армию, а стены можно из пушек расстреливать. Мы стали наводить справки у местных, но они нам ничего особого о заводе не рассказали, лишь в общих чертах. В итоге следующий шаг нам подсказал случай: мы зашли пообедать в одно кафе и заметили там интересного человека: зеленоглазого с крупной родинкой на щеке.

– И кто он?

– Я не сказала сразу, но такие же приметы были у человека, который разыскивал переводчика-беглеца. Того, которого мы ещё чуть не спутали с тобой. В совпадение мы не поверили, так что решили проследить за ним. Первое время это было нетрудно – мы просто шли следом, стараясь не бросаться на глаза. Затем Истериан стал следить исподтишка блуждающим взором, но со временем выдохся.

– Вы его потеряли? – готовый расстроиться, спросил я.

– Нет, он встретился с кем-то, совсем неприметным мужчиной. Подобрались близко, насколько возможно – у Истера мощный слух, он подслушал их разговор. Наш зеленоглазый сказал, что на объекте-альфа без изменений, а другой рассказал, что на объекте-ипсилон были перестрелка, там автокарета протаранила стену.

Мы с Викторией переглянулись, вспоминая, что тогда творилось у дома мадам Балестре, который неизвестные окрестили «объект-ипсилон». Салли этого не заметила и продолжила рассказ:

– Они разошлись, мы решили, что продолжать слежку не стоит. Половину следующего дня мы провели за изучением газет – всего одно издание оперативно осветило произошедшее, да и то в нём уклончиво говорилось о грабителях, покушении и другой мути, накинутой в кучу. Насилу мы выяснили, где в Фанеке это произошло, так мы вышли на объект-ипсилон.

– Он на улице Ауруминга,

двадцать шесть, – похвастался я осведомлённостью. – А газета была, готов спорить, «Нуиси Орлей».

– Газету-то ты откуда знаешь?

– Не важно, главный редактор работает на Монарха. Продолжай, пожалуйста.

– Главный редактор? Зачем?

– Он в своей газете покрывает всё, что вытворяет Монарх. Вроде, это работает.

– Ага, ясно, над этим стоит подумать, – принялась Салли разговаривать сама с собой. – Что насчёт дома на улице Ауруминга, мы решили сыграть за счёт дыры в заборе – представились специалистами по реконструкции, стали упрашивать охрану впустить нас и обсудить выгодное предложение с хозяевами. Они отпирались, но затем всё же впустили нас, мы даже добрались до кабинета хозяйки, некоей женщины, похоже, она работает с бумагами, что-то считает.

– Она бухгалтер у Монарха, – подсказала моя дочь.

– Но та не стала нас слушать, заявила, что и без нашей помощи способны отремонтировать забор. После она наорала на охрану, нас вывели. По пути я заметила, что большинство дверей в доме металлические, замаскированные под дерево. По сути, комнаты в доме представляют собой сейфы, а учитывая сферу деятельности хозяйки дома, я бы предположила, что объект-ипсилон под завязку набит бухгалтерией.

– Но если заводы и конторы Монарха раскиданы по всей Каледонии, какой смысл стаскивать все бумаги в одно место? – спросил я, искренне недоумевая. – Так даже опаснее, если до этого места доберутся жандармы.

– С другой стороны, собранные вместе сведения облегчают Монарху работу, ужесточают контроль. Что касается жандармерии, её могли купить. Как мы позже выяснили, в объект-ипсилон стекаются курьеры с самых разных предприятий. Монарх сотрудничает с Цадкин, Таюро, Пито, Лериш… весь свет севера каледонской промышленности пляшет под дудку Монарха, следовательно, его финансовые возможности практически неограничены. В Фанеке ему может никто не мешать просто по той причине, что он скупил весь город.

– Такое возможно?

– Мы же видели всех этих толстосумов, – ответила за Салли моя дочь. – Фанек не так жёстко контролируется из столицы, здесь можно прокручивать громкие дела.

Я неправильно выразился. Хотя, выражение вполне подходящее, только вопрос я задал не у тех людей.

– Меня скорее смущает не финансовые и организаторские возможности, а желание Монарха. Если бы вы понимали принципы Ордена… попробую объяснить: я в страшном сне не представлю, чтобы Клаунгу понадобились деньги…

– Кому, прости? – неловко заёрзала Салли, словно это имя о чём-то ей говорит.

– Я недавно виделся с Монархом, я его знаю, это Клаунг Иффланд. У меня ещё подарочек от него, – ударил я тростью о металл протеза. – Так вот, он строго чтит правила, заботится о благополучии Ордена… по крайней мере, так было раньше. Я представить себе не могу, чтобы он увлёкся простым обогащением и стал бы заботиться о судьбах каких-то воротил. Ему незачем подкупать весь Фанек, потому что лично ему и Ордену власти не угрожают, а на нечистых на руку предпринимателей ему плевать.