Иоанниты
Шрифт:
– Для нас только ближе станут, – равнодушно пожал плечами Дюкард.
– У нас все здания вокруг церквушки как на ладони, – добавил Дени.
– А нам их колокольня загородит! – недолго терпев, сорвался Штиль.
– Не думаю, не должна, – спокойнее отнёсся к этому Паттер.
– Ты это отсюда прикидываешь?
– Да, отсюда! – прикрикнул на напарника блондин. – Ничего эта колокольня не загораживает!
– А как ты запоёшь, когда окажется, что ни черта мы не увидим? – аж заметался откровенно паникующий громила.
– Ты посмотри, где голубятня и где колокольня! Обзор нормальный,
– У меня просто глаза на своём месте…
– Штиль! – выкрикнула Виктория, в одночасье усмирив перепалку. – Тебе правильно сказали: успокойся.
Верзила прекратил нервное метание, но лицо у него по-прежнему напоминает готовый взорваться котёл. Он зло оглядел товарищей, понимая, что ни от кого не дождётся поддержки. Закинув винтовку на плечи и повесив на ней руки, он отвернулся в сторону и забормотал под нос:
– Надо было уходить, когда предлагали…
– Что, Штиль? – заиграли желваки у Виктории.
– Ничего, – промямлил он, а затем гаркнул громко и уверенно: – Ничего, я в деле.
Нервной рукой Штиль поправил шляпу, после чего уставился на меня и очень неприятно ткнул пальцем:
– Ты только нормально просигналь, – прозвучало из его уст, как угроза.
– Не беспокойся.
– Там довольно большое окно, – решил поддержать меня Роде.
Палец здоровяка начал тыкать в меня уже совсем оскорбительно! Если не прекратит, я ему его оторву, и пусть стреляет потом, как хочет!
– Вот пусть прямо высунет руку и просигналит, чтоб всем было видно.
– Для тебя я по пояс высунусь, – желчно уколол я гада. Он начинает выводить меня.
– Ты не болтай, а сделай нормально своё дело. Чтоб дал сигнал один раз и наверняка. Зря тряпками чтоб не размахивал, чтоб я их раньше времени вообще не видел. Пусть под ногами у тебя валяются, к окну их подносить раньше времени и не смей.
– Да сделаю я всё, не пожалуешься потом.
– Кстати, Август, – нашла Бестия возможность проэкзаменовать меня напоследок, – если всё отменяется?
– Я показываю белую тряпку.
– Если мы стреляем?
– Красную тряпку.
И всё просто: всего два цвета, всего два сигнала. Уж я не спутаю, мне лишь бы дождаться Монарха…
Виктория кивнула моим правильным ответам и излишне ретиво схватила свою винтовку. Все уже вооружены и оснащены, так что ждать больше нечего. До полудня ещё около двух часов – пора идти обживать гнёзда.
– Все по местам, – скомандовала Виктория, и банда парами разбежалась во все стороны. Бестия лишь успела кинуть вдогонку моему напарнику. – Роде, отвечаешь за моего отца.
Тот кивнул уж слишком серьёзно. Мне аж стало обидно, какого они обо мне невысокого мнения.
Мы зашли в дом и бесшумным бегом забрались на самый верх, шмыгнули на чердак и забаррикадировали за собой двери. Здесь не самые лучшие запахи, плюс очень низкие потолки, из-за которых приходится ходить, согнувшись пополам. Зато нет ни следа от недавнего дождя. Обычно, чердаки сухостью не радуют.
Почти у самого пола расположены в ряд треугольные окна. Размер их позволяет расположиться нам обоим. Я постелил свои разноцветные тряпки и улёгся на них, Роде развернул ткань, под которой была спрятана
Надо проверить линзы – площадь перед домом номер сорок девять видна хорошо, только несколько мутновато, так что не уверен, смогу ли как следует разглядеть лица. Роде также проверил оптику, что-то подкрутил и отложил винтовку в сторону. Затем он долго ковырялся во внутренних карманах, пока не извлёк плохонькие часы без крышки. Посмотрев время, он равнодушно прохрипел:
– Будем ждать…
И мы стали ждать. Я стал шумно выдыхать, мучимый нетерпением, принялся заниматься самыми бестолковыми делами: снимать и снова надевать шляпу, выискивать в подзорную трубу товарищей, проверять, не случилось ли чего с тряпками подо мной. Странно, но это не раздражает Роде. Щербатый сосредоточенно стреляет глазами по всем проезжающим экипажам, сжимая мясистый подбородок.
По прошествии получаса, ему стало невмоготу лежать в тишине:
– Слушай, а Август – это твоё настоящее имя?
Вопрос оказался столь неожиданным, что я не на шутку завис. В жизни бы не подумал, что меня могут спросить такое.
– Настоящее, конечно же. Ты почему спросил-то?
– Я уже говорил, предчувствие у меня дурное, – нехотя протянул Роде, медленно потирая руки. – Если что случится, хотелось бы знать, кто будет рядом в последние минуты.
– Брось ты эту чепуху из башки.
– Ага, мне так постоянно говорят. Случается часто… ну, не то чтобы часто, но порядочно… когда появляется ощущение, что произойдёт нечто, чего мне не пережить. Ни разу не сбывалось, но каждый раз уверен, что вот сегодня точно.
– Знаешь, не хотелось бы, – буркнул я. Нашёл, чудак, о чём поговорить.
Наступила неловкая пауза, которую я решил нарушить, вернув странный вопрос:
– А тебя как по-настоящему зовут?
– Роде я и есть. Роде Кавеньяк, если с фамилией. На самом деле, спросить друг у друга было не лишним. Ты, наверно, не догадываешься, но о полном доверии в банде речи не идёт. Например, имени Ловкача никто не знал, Штиля зовут Поль, однако я это выяснил случайно: подслушай один раз, как он разговаривал с каким-то типом на улице, со старым знакомым. Не уверен, что кто-то кроме меня знает его настоящее имя. У Дюкарда, якобы, нет фамилии, то бишь он её не помнит, но, скорее всего, врёт. Адама на самом деле зовут Жак. Жак Люрса, если я не путаю – ему просто не нравится его имя.
– Не думал о таком. И как Виктория мирится с тем, что у неё в банде находятся люди, имена которых она даже не знает?
– Не могу тебе сказать. Сам считаю, что о человеке не имя его говорит, а дела. Штиль и прочие могут себя хоть Шоммоном[25] назвать, но для банды они сделали порядочно, чтобы им доверять.
– Но умереть ты с ними не готов?
– Пожалуй, – неопределённо мотнул головой Роде, – одно дело – ограбили и разошлись, а другое – идти вместе на смерть.
– Ладно, надо завязывать про смерть. И так состояние не из лучших… Ты ведь хорошо стреляешь? – само собой получилось сменить тему.