Ирина Орковна

Платонова Вера

Как вдруг из самого шатра послышался протяжный стон.

Ирка подскочила, как ошпаренная, и в ужасе отпрянула от жилища. Кто это, что это? Сердце заколотилось, как у зайца. “Вали-ка ты, Ирка, отсюда!” – пронеслась в голове мысль. А затем следующая: “А если там человек умирает, а ты можешь помочь? И не поможешь! Вина ляжет и на тебя”. И снова: “А чем поможешь-то? Ты ж ничего не умеешь!” Стон повторился. “Ну бессовестная, Ирка!” – снова заговорил праведный голосок в голове.

“Ну почему я такая совестливая?” – подумала

Ира, трясущейся рукой, берясь за полог.

В шатре было мало света и пахло какими-то травами. Как только глаза привыкли к темноте, Ира огляделась. Жилище деревенского знахаря или ведьмы, не иначе: везде, где только можно развешаны и разложены пучки трав, валяются птичьи лапы, гора черепков и битой глиняной посуды. По полу бегает настоящая живая курица. В углу лежит очередное тело. “Так, все. На выход, Ирка!”

– Вырра! – простонало тело. – Вырра, ты?

Ирка остановилась и замерла.

– Нет, не я! – тихо прошептала она чужим голосом. – Я пойду, пожалуй…

– Стой! Подойди, – просипело тело.

Ира присмотрелась: оно принадлежало женщине зрелого возраста, и, похоже, что дела ее были плохи. Из груди, с расходящимся алым пятном на коричневой ткани платья, торчала рукоять и половина лезвия меча. Дыхание становилось все более и более хриплым и тяжелым.

– Чем я могу… чем я помочь? – Ира как всегда теряла дар речи и путала слова даже в собственных кошмарах. Она подошла поближе, расценив, что положение незнакомки не располагает к нападению.

– Почему ты? – простонала женщина, вглядываясь в нее. – Я просила предков послать нам спасителя… Я успела ударить в барабан душ… но ты? – В глазах умирающей плескалось чистое разочарование. Слишком хорошо Ирка знала, как читается эта эмоция во взгляде других людей. – Ты себя-то не спасла! Зачем? Слабо ударила… – последние слова застыли у нее на губах.

– Нет. Нет, нет, нет, нет, – забормотала Ирка, не зная, что делать. – Не бросайте меня тут одну!

Она всхлипнула и заревела. Надо что-то сделать, куда-то пойти. Как в этом разобраться? Ирка села на пол, присыпанный соломой, обняла себя за колени и завыла в голос.

Когда скулы уже свело от рыданий, до Ирки дошло, что можно поискать других поселенцев, оставшихся в живых.

Она выбралась из шатра знахарки, и снова побрела по лагерю, стараясь не отводить глаз от лежавших тел слишком быстро, и с замиранием сердца прислушиваясь к любым шорохам.

– Вырка! – произнес кто-то громким шепотом. – Живая?

У Ирки от этого внезапного звука посреди мертвой тишины сердце вновь чуть не выскочило. Она закрутила головой по сторонам. Куча шкур, похожих на коровьи, лежавшая неподалеку, вздыбилась и заходила ходуном. Из нее ловко выбрался молодой мужчина. Ирка вытаращилась на него с восхищением, смешанным с неверием своим глазам.

По части внешности незнакомец давал сто очков вперед любому голливудскому секс-символу.

Если во вселенной существовал идеально сложенный человек, то сейчас он стоял перед ней. На безупречном теле сидела весьма приятная голова с длинными светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Ирке показалось странным, что выглядел незнакомец целым и невредимым. Учитывая окружающую обстановку, это настораживало.

Ей было неловко пялиться на юношу, стоявшему перед ней в одних коротких облегающих штанах, но и не пялиться было неимоверно сложно. Взгляд то и дело невольно примагничивался к дивному прессу и рельефным плечам.

Красавец печально обвел взглядом место побоища:

– Всех перебили, Вырка, но ты-то как в живых осталась? Я видел, как ты упала. Сражалась, как истинный потомок орков!

“То Вырра, теперь Вырка! – подумала Ира. – Или это у них это что-то вроде слова-паразита? И что это значит "видел", а помочь никак нельзя было?"

Глава 4. Выжившие

– А ты, вы… Ты почему жив остался? – осторожно спросила она, продолжая удивляться своему голосу.

– Спрятался я тут, в шкурах. Сама понимаешь, мне никак нельзя было…

– Н-не понимаю, – недоумевала Ирка.

– Вырра, но твой же отец… – развел руками красавец.

– Отец?

– Грыр!

– Будь здоров!

Вежливость была Иркиным светом в конце туннеля, если человек чихнул, изволь пожелать здоровья. Парень странно посмотрел на нее и снова рыкнул:

– Грыр…

– Расти большой.

– Что? – не понял пожелания тот. – Ну что я буду говорить. Сама там была, на том совете, все видела. И даже голосовала.

Он скользнул рукой вдоль своего живота, показывая татуировку. в виде круга, перечеркнутого наискось двумя прямыми, и продолжил:

– Еще пару лет нельзя оружие в руки брать. Выходит, вдвоем мы с тобой остались здесь. Трус с клеймом и гордость племени. Хорт и Вырра.

Он сел на корточки и пригорюнился.

– Ты Хорт? Тебя так зовут? – уточнила Ира.

– Пока что да, – теперь насторожился ее собеседник, чуть приподнял голову и пристальнее вгляделся в нее. – А где твои раны от стрел? Там одна горло пробила, я со своего места видел.

Ирка села рядом, и замотала головой:

– Не Вырра я, ох, совсем не Выыырра… – И снова заревела.

– Да как не Вырра-то.. Ты у нас одна такая рыжая была. За версту голову видать!

– Не знаю, как! Жила себе, на работу ходила, ела, спала, и вот, вселилась в какую-то Вырру. Из фильмов про дикарей…

– Колдовство какое-то! – присвистнул Хорт. – И ведь не отличишь: один в один Выррка. Ну-ка скажи: “а иди ты Хорт, собачий сын, в зад коровий!”

– Я так не выражаюсь, – вытерла нос мускулистой рукой, увешанной рядом браслетов, Ирка. – А зеркало есть у вас?