Исцеление Вечностью
Шрифт:
Он показал пальцем на монитор:
– Что это такое?
– Это? Компьютер! – усмехнулся Булат.
– Я понимаю, что не трактор! – оборвал его Александр.
– Я спрашиваю, почему на нем вместо газетных текстов - нотная грамота? Причем, мягко говоря, не совсем подходящая для этих стен!
– А это я музыку сочиняю!
– В рабочее время? Прикрываясь тем, что верстается номер?
– А что тут плохого? Я сочиняю, а Светка потом исполняет! Она, между прочим, известная в городе рок-звезда. Полгорода на ее концерты собирается!
Это было уже чересчур…
Александр сел за третий
Он никак не ожидал такого и не знал, что делать.
Но молчать дальше и соглашаться со всем этим было нельзя.
И он сказал:
– Вам, конечно, знакомо известное выражение, что новая метла по-новому метет. Так вот, можете на меня обижаться. Можете, нет. Это ваше личное дело. Но, по моему глубочайшему убеждению, православную газету должны делать православные люди. Хотите в ней дальше работать, то вы, Светлана, начинайте ходить в храм, а вы, Булат, креститесь и продолжайте. Но с этой минуты я запрещаю на одном и том же компьютере создавать православную газету и писать рок-музыку, которая критикуется на ее страницах. Нельзя здание благого дела строить на фундаменте лицемерия и обмана. Все, совещание окончено. С теми, кто согласится с моими требованиями, мы начнем завтра делать не просто очередной номер, а создавать новую газету!
С чувством выполненного долга Александр вышел из редакции и около стройки увидел громогласно руководившего строителями отца Льва. Тот, в отличие от благочинного, к счастью, был в темно-зеленом подряснике, и поэтому полосы от крашенной скамейки на нем были почти не заметны.
Выслушав возмущение Александра, которое тот излил первому встречному человеку, к тому же - священнику, он одобрительно хлопнул по его плечу тяжелой рукой и сказал:
– Молодец! Правильно! Давно пора. Только, боюсь, не так-то просто это будет сделать…
– Почему? – удивился Александр.
– Поживешь - увидишь!
– Ладно, хорошо! – с недоумением пожал плечами Александр и передал ему просьбу Веры прийти к ней.
– Какой еще Веры, а… той самой! – вспомнил отец Лев и нахмурился: - Да я бы и рад, но когда? Скажи ей, пусть подождет! Молится больше! Читает акафисты! А у меня, сам видишь: то служба, то стройка… Ах, ты… Ну кто, кто так кладет кирпич? Что ты горбатого мне лепишь?!
Отец Лев, ахнув, бросился к строителю и, выхватив у него мастерок, сам принялся показывать, как нужно вести кладку.
Александр, полюбовавшись тому, как ловко у него это получается, направился дальше.
Перед храмом он встретил отца Игоря.
На этот раз он был в поношенном черном подряснике.
Александр ожидал, что благочинный похвалит его, одобрит такое начало работы.
Но он, почему-то морщась, выслушал Александра, тяжело вздохнул и неожиданно сказал:
– Ох, и наломал же ты дров… Ну да ничего. Я как-нибудь все улажу. Только ты больше не торопи события! И ничего не делай впредь, сначала не посоветовавшись со мною!
– Что уладите? Почему наломал? – ошеломленно спросил Александр.
– А это тебе вот он объяснит! – ответил отец Игорь и показал на подходящего… отца Никона!
– Я его специально привез на день раньше, чтобы он тебя ввел в курс наших дел, но, увы, опоздал!
Благочинный направился к домику. Александр, благословившись у духовного брата, с недоумением посмотрел на него:
– А в чем собственно дело? Я ничего не пойму!
И в третий раз рассказал о том, что видел в редакции и как отреагировал на это в качестве ее нового редактора.
– Да нет, ты поступил совершенно верно, - внимательно выслушав его, сказал отец Никон. – Я и сам бы такого не потерпел! Только видишь ли… Тут есть некоторые местные особенности. Например, Светлана работает за такую зарплату, на которую не согласится ни один, даже начинающий компьютерщик. Дядя ее, кстати, спонсор нашей газеты, ее в православную редакцию специально устроил, чтобы девчонка в этом огне тяжелого рока совсем не сгорела. А она и рада стараться – лишь бы быть рядом со снабжающим ее новыми песнями композитором… Гриша Жилин – тот вообще метил на должность редактора и вряд ли рад твоему появлению здесь. А что касается Булата… Так ведь компьютер, на котором верстаем газету, – это его личная собственность…
– Что?! – ошеломленно переспросил Александр.
– Увы! – подтвердил отец Никон.
– У отца Игоря нет пока средств, чтобы приобрести такой… Есть, правда, друзья - Петр с Надеждой, которые выручают нас, когда Булат уходит в отпуск или уезжает на гастроли. Но у них своя полиграфическая фирма, и им практически некогда заниматься посторонней работой. Разве что только в виде исключений и из уважения к отцу Игорю, который боится лишний раз потревожить их. Так что, вот тут какие сложности, брат…
Вот это да!
Такого поворота событий Александр никак не мог ожидать…
– Да ты не переживай! – похлопал его по плечу отец Никон. – Для отца Игоря – это всего лишь маленькая капля в море его проблем. Он ведь, после того, как восстановил из руин этот храм, понял, что теперь главное – восстановление человеческих душ. Поэтому возложил всю остальную стройку на отца Льва, а сам занялся огромным, как теперь принято говорить, проектом: создает сейчас в центре города большой духовно-просветительский центр. Там будет и клуб молодой православной семьи, и зал для выступлений известных православных проповедников, концерты православной песни и музыки, и многое еще что… Но деньги-то сами с неба не падают. Вот помимо церковных служб и духовного окормления такого большого округа, как наш – у него постоянные встречи, переговоры… Ну и – исправление тех дров, которые мы тут ломаем, пока он отсутствует! Кстати, за газету он болеет особо. Это – его любимое детище и давняя мечта. Он ее, маленькую, поднимал как ребенка из пеленок. И теперь вот, как однажды признался, даже по ночам прикидывает, как лучше оформить большую!
Александр хотел пожаловаться на то, что благочинный не сразу одобрил публикацию его романа в газете, сказать: разве это ему одному надо, разве он пишет для самого себя?.. Но отцу Никону было уже некогда.
Попрощавшись с ним, Александр немного почитал в храме на службе, которую вел отец Лев, и, несмотря на то, что тот похвалил его громкий голос и правильно поставленное монастырское чтение, направился домой к Вере в самом что ни на есть прескверном настроении.