Исчезнувшие без следа
Шрифт:
– Ты что-то скрывал от меня, да? – спросила с недоверчивым прищуром Светлана.
Ее лицо было залито слезами, и это делало ее похожей на маленького обиженного ребенка, которому взрослые все лгали и лгали, а она все верила и верила – и вдруг обман неожиданно раскрылся.
– Что я мог от тебя скрывать? – пожал здоровым плечом Шаповал.
– Ты не все мне рассказал про себя, про свою жизнь, про работу…
Шаповал вздохнул. Так вздыхают люди, несправедливо уличаемые в обмане.
– Просто история была очень неприятная, Светик, даже неудобно было рассказывать.
– Расскажи, – мягко, но настойчиво
– Ну хорошо, – сдался Шаповал. – Ты не пугайся только. В общем, меня подстрелили.
У Светланы широко раскрылись глаза. Шаповал отчаянно напрягал фантазию.
– Я в последний момент успел броситься на пол, но этот гад – ты меня извини, я по-другому его не могу назвать – все-таки попал мне в руку. Если бы не моя реакция, я бы погиб, наверное.
– А как это получилось? – прерывающимся от волнения голосом спросила Света.
– К нам приехал какой-то крутой…
– Куда – к вам?
– В наш магазин. Я же рассказывал тебе, где я работаю?
Ее глаза полыхнули недоверием.
– Приехал этот крутой, накупил на три тысячи долларов посуды и, главное, уже расплатиться за нее успел, – заторопился Шаповал, пытаясь загасить очажки сомнения в душе Светланы. – Несу я его покупки к машине, под ноги попадается чей-то портфель, я падаю – и три тысячи долларов превращаются в осколки.
Шаповал судорожно вздохнул, демонстрируя взволнованность.
– Он меня спрашивает: «Деньги сможешь вернуть?» Я, конечно, говорю, что не смогу, откуда у меня такие деньги. А он достает пистолет и… – Шаповал махнул рукой.
Потрясенная Светлана не сводила с него глаз. Здесь, в их маленьком городке, таких страстей никогда и не видали.
– Набежали свои ребята, скрутили его, – спокойно подвел импровизацию к финалу Шаповал. – Директор мне предложил отпуск, чтобы я силы восстановил, но я совсем рассчитался и уехал.
Ему самому этот рассказ очень понравился. Дружинин, если бы слышал, пришел бы в восторг. Ведь Шаповал, даже припертый к стенке, ничего существенного Светлане не выдал. Как о том и был уговор с ее любящим братом.
Глава 42
Светлана после случившегося стала с ним предупредительнее и мягче, но только и всего. Шаповал ожидал, что она сделает шаг ему навстречу, но этого не происходило. И сам он не решался торопить события. Одно время он думал, что у Светланы кто-то есть, и эта мысль сильно портила ему настроение. Ухажер действительно обнаружился, но Шаповал быстро разобрался, что тот имеет даже меньше шансов, чем он сам, – и успокоился. А зря. Его соперник не без оснований причину своих неудач увидел в Шаповале, размышлял очень недолго, и результатом его размышлений стали события, которых Шаповал предпочел бы избежать.
Ухажер Светланы был на голову ниже Шаповала и, чтобы уравнять шансы, прихватил двоих своих друзей. Втроем они встретили Шаповала и Светлану ранним осенним вечером, когда те возвращались с прогулки.
– Привет, – сказал шаповаловский соперник. – Поговорим?
– Поговорим, – широко улыбнулся Шаповал и осторожно высвободил руку, которую сжимала Светлана.
Справа и слева уже заходили дружки. Шаповал терял драгоценное время, потому что с его-то опытом как ему было не знать, что в подобных ситуациях каждая секунда дорога, но при Светлане
– Ты иди, – легонько подтолкнул ее вперед Шаповал. – Я тебя догоню.
– Я без тебя никуда не пойду! – решительно сказала Светлана и обернулась к подступившим вплотную парням. – Только попробуйте! – бросила она им с дерзостью насмерть перепуганного человека.
– Иди, иди, – мягко повторял ей Шаповал. Она заглянула ему в глаза и вдруг увидела в них что-то такое, что отшатнулась и попятилась, спотыкаясь на ровной дорожке асфальта.
Шаповал оглянулся и кивнул на вросший в землю строительный вагончик.
– Туда пойдем? – предложил он лениво-скучающе. – Зачем нам здесь светиться?
Его взяли в полукольцо, и получалось, будто его ведут под конвоем.
– Я вижу, у тебя с рукой что-то, – с неожиданным дружелюбием сказал шаповаловский соперник.
– Угу, – подтвердил Шаповал.
– Не хотел бы я тебя трогать. Может, ты и сам умный и все поймешь? И разойдемся по-мирному.
– А что я должен понять?
– Что не нужен ты здесь. Ну откуда ты взялся?
– Из Москвы, – хмыкнул Шаповал.
– Так вот – здесь другие порядки, – популярно объяснил его собеседник. – Трудно тебе придется. Уж лучше уехать.
– И не подумаю.
И тогда парень достал из кармана нож. Они уже зашли за вагончик, Шаповал стоял спиной к стене, вполоборота к парням, оберегая от них раненое плечо, а они его удерживали в полукольце, не оставляя возможности бежать, если бы такая мысль пришла ему в голову. Тот, с ножом, пошел вперед и, сблизившись, сделал выпад. Шаповал на лету перехватил его руку, сжал запястье с такой силой, будто вместо руки у него были железные тиски. Нож упал на землю, парень закричал от боли, но это было еще не все. Шаповал отпустил его руку и ударил парня в лицо, в мгновение сокрушив его переносицу. Парень упал. Его растерявшиеся дружки застыли на месте, не представляя, что предпринять: оставаться здесь было страшно, но нельзя же бросить своего несчастного товарища, который кричал и захлебывался собственной кровью. Зато Шаповал знал, что делать дальше. Обычное дело, об этом на каждом занятии говорили инструктора: никогда не оставлять недобитыми врагов, иначе впоследствии могут возникнуть осложнения. Шаповал поднял руку и поманил к себе одного из парней. Тот завороженно смотрел на шаповаловский палец – так кролик смотрит на удава – и вдруг пошел вперед. Нетвердой походкой, спотыкаясь, он подходил к нему, и, когда оказался на расстоянии вытянутой руки, Шаповал схватил его за ворот и швырнул об стену. Из окна вагончика посыпались осколки стекла, парень сполз по стене и остался лежать неподвижно.
Из-за вагончика выбежала Светлана. Ей было страшно, но шум и крики не позволили ей уйти, и она, преодолевая страх, бросилась на выручку Шаповалу. Открывшаяся ее глазам картина потрясла девушку: двое из нападавших лежали на земле, третий бросился бежать и был уже далеко. Шаповал же пребывал в добром здравии и, кажется, нисколько не пострадал. Зато его противникам пришлось худо. У одного лицо было разбито и так залито кровью, словно его исполосовали бритвой.
– Толик! – выдохнула Светлана.