Исчезнувший
Шрифт:
– Вспомнил. Я спросил, кто он.
– Хороший вопрос. Что он ответил?
– Сказал, что волшебник. – Райм с трудом восстанавливал эту часть разговора. – Мне это напомнило “Волшебника из страны Оз”. – Он наморщил лоб. – Да, он назвался Волшебником из страны Севера.
– Вам это ни о чем не говорит? – спросила Закс Кару.
– Нет.
– Он сказал, что ему все нипочем. Кроме нас, как он считает. Ну, кроме меня. Он сказал, что должен меня остановить до завтрашнего полудня. Значит, после полудня снова начнет убивать.
– Волшебник
Райм вздохнул:
– Закс, я и вправду выдохся.
Закс выключила магнитофон, наклонилась к Райму и салфеткой вытерла ему пот со лба. Отдала Каре свои записи и попросила добавить к профилю Фокусника все, что та сочтет нужным. Кара отправилась в лабораторию.
Через несколько минут вошел Мэл Купер с полиэтиленовым пакетом в руке.
– Все, что нашлось в “мазде”, – сообщил он, поднимая пакет, в котором лежала сложенная в несколько раз страница “Нью-Йорк таймс”.
– Число видно? – спросил Райм.
Купер пригляделся к промокшей насквозь странице и сказал:
– Позавчерашняя.
– Значит, осталась от Фокусника, – заключил Райм. – Машину он угнал раньше. Можешь прочесть?
– Нет, – ответил Купер. – Не хочу разворачивать – слишком мокрая.
– Хорошо, отправь в лабораторию по документам.
Купер вызвал курьера – доставить газету в криминалистическую лабораторию ПУНа в Куинсе, а сам ушел в соседнюю комнату переложить газету в более подходящий для транспортировки контейнер.
Вернулась Кара с кружкой кофе.
– Записывала на доску то, что мы узнали о нем, – сказала она Закс, – и тут меня осенило. По-моему, я выяснила его настоящее имя.
– Чье? – спросил Райм.
– Фокусника, чье же еще.
В комнате повисла гробовая тишина, только тихо позвякивала ложечка – Кара размешивала сахар.
– Вы узнали его фамилию? – нарушил молчание Селлитто. – Кто же он?
– Думаю, некто Эрих Уэйр. Несколько лет назад выступал на сцене, был иллюзионистом. Я позвонила Бальзаку и пересказала кое-что из того, что он говорил Линкольну. – Кара взглянула на Закс. – Сперва он не хотел даже слушать, но потом успокоился и сказал, что все указывает на Уэйра.
– Почему? – спросила Закс.
– Ну, во-первых, подходящий возраст – за пятьдесят. Потом, Уэйр был известен опасными номерами, трюками с ножами и бритвенными лезвиями. Кроме того, он из тех немногих, кто выступал с “Горящим зеркалом”. Помните, я говорила, что редкий фокусник может работать в таких разных жанрах с одинаковым блеском? Так Уэйр работал во всех. И был еще знатоком Гудини. Некоторые его нынешние трюки – из репертуара Гудини или построены на его номерах. Ну, и он назвался Волшебником. В самом начале девятнадцатого века жил фокусник и иллюзионист Джон Генри Андерсон, он себя так и называл – Волшебник из страны Севера. У него был настоящий талант, но номера с огнем плохо для него кончались. Дэвид рассказал, что Уэйр получил серьезные ожоги во время пожара в цирке.
– Рубцы, – заметил Райм. –
– Может, и голос у него такой не из-за астмы, – предположила Закс. – Огонь мог повредить ему легкие.
– Когда это с ним случилось? – спросил Селлитто.
– Три года назад. Шатер, под которым он репетировал, сгорел дотла, жена Уэйра погибла. А они только что поженились.
Великолепная наводка.
– Мэл! – крикнул Райм.
Купер поспешил из соседней комнаты.
– Данные по Эриху Уэйру, артисту цирка, иллюзионисту, фокуснику. Может, он тот, кто нам нужен.
– Пишется: Э-р-и-х У-э-й-р, – добавила Кара.
– Установили имя? – поразился эксперт.
– Она установила, – Райм кивком показал на Кару.
Через несколько минут Купер принес распечатки.
– Небогато, – сказал он. – Эрих Альфред Уэйр, родился в пятидесятом году в Лас-Вегасе. Данных о детстве и отрочестве практически нет. Работал ассистентом в различных цирках, казино и на эстраде, затем выступал самостоятельно в качестве иллюзиониста и мастера мгновенных перевоплощений. Три года назад женился на Мари Косгроув и начал выступать в “Цирке Хасбро и братьев Келлер” в Кливленде. Во время репетиции произошел пожар. Цирк сгорел, его жена погибла, сам он получил сильные ожоги. После этого его след затерялся.
– Надо выяснить про семью Уэйра.
Селлитто пообещал это сделать.
– Тут кое-что еще, – добавил Купер, перебирая распечатки. – За пару лет до пожара Уэйра арестовали в Нью-Джерси и осудили по статье “нанесение ущерба по неосторожности”: один зритель получил на представлении тяжелые ожоги. – Помолчав, он продолжал: – В одной публикации я нашел фамилии двух ассистентов, работавших с ним, когда случился пожар. Один живет в Рино, другой – в Лас-Вегасе. Номера их телефонов я получил в полиции.
– Там еще не так поздно, – заметил Райм, посмотрев на часы. – Том, принеси микрофон с динамиком.
Том исчез, но быстро вернулся, включил устройство в розетку и поставил микрофон на столик у кровати поближе к Райму.
Селлитто набрал номер первого ассистента. Автоответчик сообщил голосом жены Артура Лоуссера, что их нет дома, и попросил оставить сообщение. Селлитто сделал это и позвонил другому ассистенту.
Джон Китинг сразу поднял трубку. Селлитто сообщил, что они проводят расследование и хотели бы задать ему несколько вопросов. Пауза. Затем нервный мужской голос на другом конце провода протрещал:
– Э-э, спрашивайте.
– В свое время вы работали с Эрихом Уэйром, верно? – спросил Селлитто.
Пауза.
– С Уэйром? Ну, э-э, работал. А что?
– У нас вопросы общего характера, – продолжил Селлитто. – Вы не имели с ним контактов в последнее время?
– Уэйр несколько лет не давал о себе знать. Я решил, что он умер. После пожара в Огайо. Он получил тогда страшные ожоги. О нем не было ни слуху ни духу. А тут шесть или, может, семь недель назад вдруг позвонил.
– Откуда? – спросил Райм.