Ищите ветра в поле
Шрифт:
— Уж вы простите меня за ради бога, — попросил тут мужик. — Спешу на станцию. К поезду вот жену. Едет в Питер.
— А где дорога на Демидово?
— Так вы же в совхоз? А в совхоз сюда.
— Надо нам и в Демидово, — ответил Костя. Тогда мужик повернулся, махнул кнутом на узкую тропку.
— Сюда давайте.
И стегнул что есть мочи лошадь, заорал, заухал. Телега понеслась по грязным, после прошедшего ночью дождя, колеям, задребезжала.
Костя кивнул вслед головой:
— Чего доброго сейчас пошлет за нами со станции
Агенты засмеялись. Вася сказал:
— Получится, что мы гонимся и за нами гонятся...
— Ну что же, — оглядел товарищей Костя. — Кажется, предположение Ярова точное.
— Пока точное, — добавил Македон. — Но дорог-то много. Они могут пройти версты две, повернуть, перейти линию и двинуться на юг — уже на Аристово. Вот и радуйся тогда...
Костя не ответил ему, спускаясь на узкую тропу вдоль молодой поросли елочек. Конечно, все возможно. Возможно, что Коромыслов сейчас в поезде, в том, на котором они приехали сюда. Может быть, готовится сесть на пароход «Лев Толстой». Или же где-то совсем в другой стороне. Да и вообще грабители ларька — другие люди. Но данные меморандума. И верно — почему Коромыслов все время крутится возле Аникиных хуторов?
Демидово было небольшое сельцо, густо обросшее чахлым лесом. Кривая улица, ряд одинаково серых домов. Ларек на углу в бывшей часовенке. Возле него, на ступеньке, две женщины, толкующие шумно.
— А милиционер живет в крайнем доме, — показала одна из них на прогон. — Туда вот.
И спросила вслед с любопытством:
— Чай, искать воров явились?
Они не ответили. Вошли во двор крайнего дома. Здесь, у сарая, пилил дрова высокий кряжистый мужчина, голый по пояс. Это был здешний сельский милиционер.
— Зовите дядя Коля, — сказал он приятельски, узнав, что они приехали на розыск бежавших из поезда. — Я вот допилю сейчас кряж этот, и пойдемте чай пить...
— Нет уж, не до чаю, — сердито отозвался Костя, присаживаясь на пахнущий смолой чурбак. Бежали преступники, ограблен ларек. Он же, сельский милиционер, разделся догола и спокойно пилит кряж. Точно вот распилит — и тут же найдет преступников.
— Как было дело с ларьком?
Дядя Коля отложил нехотя пилу, присел тоже на чурбак. У него было круглое, добродушное лицо, подбородок оброс рыжей бородкой, голова белела залысинами.
— А что там. Утром бежит продавец. Мол так и так: кооператив кто-то ночью взломал. Ну, пошел я. Как положено, понятых взял — двух женщин.
— Они и сейчас там, — вставил Вася. Дядя Коля равнодушно махнул рукой:
— Событие, как же. Разговору до вечера теперь. Ну вот, посмотрели все, что украдено.
— Что украдено?
Дядя Коля вынул из кармана листок бумаги, развернул:
— А немного. Кусок шелка, папиросы, часы карманные, порошок зубной «Калодонт», два флакона духов, три бутылки заграничного вина. Ну, еще пряников немного было.
— Ну, и после что? — нетерпеливо перебил его Костя, раздражаясь спокойствием, этим добродушием. Вот она —
— А чего? Пришел домой. Вот допилить кряж надо. Допилю, поеду на станцию, сообщу в город. Пусть эксперты едут. Мало там, отпечатки, может, собаку пустят. Правда, говорят, собака у них там захромала что-то. Может, со станции дадут милиционера мне в подмогу, пошарим вокруг, нет ли следов.
— Какие там следы, — прервал его Костя. — Ну, ладно. Как нам идти на Аникины хутора? — спросил он, поднимаясь. Дядя Коля тоже встал:
— Две дороги. Можно рекой через Сизово. А можно кружным вот, через хутор Янсонов.
— Что за хутор? — спросил Костя. Дядя Коля пожал плечами:
— Обыкновенный. Старик там живет с молодой бабой. С Ниной. Бывает она у нас иногда, в ларек. Ну, вот мимо их. А там, как дойдете до озера, так оттуда прямая проселочная на Аникины.
— Эти две дороги у озера и сходятся?
— Да, — ответил милиционер. — Там не разминешься.
— Ну, спасибо. Лошадь есть у тебя?
— Как же, — ответил милиционер. — В сарае.
— Выводи ее, да сам оденься-ка быстро....
Вот теперь дядя Коля пришел как бы в себя. Казалось, только сейчас понял, что он состоит на службе. Он живо натянул косоворотку, пригладил волосы, все так же испуганно глядя на Костю. Едва не рысью побежал в сарай. Вернулся, ведя лошадь.
— Забирайся на лошадь, — приказал Костя. Милиционер как-то умоляюще смотрел то на Костю, то на Васю, то на Македона.
Из дверей высунулась голова жены милиционера:
— Это куда ты собрался, Коля?
— На станцию, — ответил Костя за милиционера. — Он поедет, чтобы сообщить в город о том, что здесь за происшествие. Ну-ка, дядя Коля! — Он хлопнул ладонью по крупу лошади и добавил: — И в следующий раз первым делом садись на нее или беги ногами. Не про кряж думай, а про работу. Учти, проверим...
Дядя Коля покивал головой, сел на лошадь и погнал ее, яростно нахлестывая.
— Обленились они тут, — ворчал Костя под тихий смех товарищей, шагая узкой улицей к концу деревни. — Не теребят, не спрашивают, преступлений мало. Ну и ладно. Сначала кряж, а преступники потом. Вот что, — обернулся он к агентам, — разделиться нам надо.
— Понятно, — ответил Македон. — Давай я, Костя, пойду через село. А вы через хутор.
— Ладно, — согласился Костя. — Кто раньше придет к озеру, ждать.
Глава третья
1
Трофим привез бревно с гумна уже после полудня, скатил возле колодца. На древесной трухе, выковырянной Никоном Евсеевичем и лежавшей поодаль от колодца, поблескивало лезвие топора. Сильно удивился Трофим: хозяин — и бросил топор, точно окурок. Попробовал бы батрак оставить топор на улице — ого, что дальше было бы. Поднеся топор к носу Трофима, сказал бы хозяин: