Ищущий смерть
Шрифт:
Ветер трепал её волосы, он вырывал слёзы из глаз девушки. Слёзы не есть только горе, или разочарование. Они иногда символизируют высший восторг, радость и счастье. Именно такие слёзы оросили глаза юной красавицы. Вонрах не собирался возвращаться на землю слишком быстро, он хотел продлить полёт как можно дольше, и продлил. Облака стали ровней Салмане, они больше не казались такими величественными и далёкими. Они были скорее влажными и прохладными.
Девушка рассталась не только со своими старыми суждениями о неодолимости небес, она распрощалась и со всеми своими страхами на счёт них. Вдруг она увидела всё происходящее с ней и вокруг, совсем другими глазами. Она смотрела на
Радость свободного полёта внезапно превратилась для неё во, что-то простое и повседневное. Ветер небес больше не казался ей волшебным вестником богов. Она простилась с детскими мечтами, и наивными суждениями. Теперь она стала совсем другой, и понимала это.
Земля приближалась стремительно и неотвратимо, но страха уже не было. Ступив на землю дрожавшими от волнения ногами, Салмана почувствовала себя немного опустошённой. Не было больше в ней места сказкам и мечтам о волшебном. Теперь она понимала, каким обыденным может быть простое чудо. И перед ней стоял тот, кто был в состоянии творить это чудо в любом количестве.
Пламя напало, на казалось сжавшегося от ожидания смерти, дельтаплан. Оно пожирало его, уничтожив до последней его мелочи. Только пепел и боль, вот, что осталось от когда-то гордого летуна. Немного разочарованные Салмана и Вонрах шли домой молча, и не спеша. Вторая половина дня для всех была сплошными мыслями.
Каждый думал, и каждый думал о своём. Но всех объединяли мысли о бывшем калеке. Только старейшина бесился больше остальных, хоть и не многих. Он жаждал отмщения, и бешено искал способ это сделать. Теперь в его лагере было больше единомышленников. Некоторые по-прежнему считали, что Годшину и его матери нет места среди них. Они были переполнены негодованием, но старейшина, просто сгорал от дикой жажды крови. Он и думать не думал о Нохве и её сыне. Ему не давал покоя сам Вонрах. Кто он такой? Как у него получилось уйти от ярости демона? Он безусловно был видный воин, это уже не обсуждалось. Но что в нём было такого, что останавливало такое могущественное существо? Камень передаваемый из поколения в поколение, в роду старейшины, уже не казался таким могущественным оружием.
Камень постоянно висел на груди владыки деревни. Теперь же он не расставался с ним ни на минуту. Никто не мог знать, когда понадобится помощь потусторонней силы. Если люди узнают правду, о том, как получал свою безоговорочную власть он и вся его семья, бунта не избежать. И если старейшина сомневался на счёт Вонраха, то остальных демон сотрёт в порошок без сомнения. Он и его дет,и будут нести ответ перед этой адской тварью, и никто не сможет причинить им вред, кроме самой этой твари. А значит, он пойдёт на всё, чтобы сохранить свою власть.
Незадолго до заката жители вновь собрались во дворе дома старейшины. Каждый желал знать решение первого лица деревни. Его решение всегда было неоспоримо и мудро. Он всегда подводил черту под каждым спором, но никогда ситуация не была такой сложной.
Все жители деревни разбились на два противоборствующего лагеря. С одной стороны, были те, кто готов был поддержать Годшина, но были и те, кто готов был драться за обратное. В центре стояли всё те же, Вонрах и Годшин.
Годшин был полноправным хозяином положения. Он скрестил руки на груди и гордо взирал на противников с высоты собственного, внезапно взлетевшего под самые небеса, положения. Все ждали, когда выйдет тот, кто и в этот раз прольёт свет мудрости на всё это тёмное дело.
Старейшина вышел ко
Вонрах снисходительно улыбнулся, увидев гордость на лицах, сопровождавших старейшину. Он готов был рассмеяться в голос, но ему не хотелось срывать вуаль важности всего собрания. Старейшина старательно прятал перебинтованный, большой палец на правой руке. Он поклонился собравшимся, и величественно заговорил:
– Все знают о том, что Газна обещалась Годшину в жёны. И все прекрасно помнят, чем кончилось то их дело. – Он обвёл вопросительным взглядом всех присутствующих, в поисках несогласных. – Хочу сказать я согласен с тем, кто привёл этого молодчика, и заявил о его праве на неё и на то приданное, что ей причитается.
Но так он не жил среди нас, и не есть тот, кто может указывать нам на наши ошибки. А по сему я снимаю обязанность отдать приданное, с отца Газны. Он может поступать как посчитает нужным, он в праве отвечать перед мною, и всеми вами, за себя и свою неразумную дочь. Но перед тем, кто пришёл к нам как ищущий приют, он не обязан нести ответ. – Недолгая тишина после этих слов была нарушена теми, кто был согласен со старейшиной. Но были и те, кто не собирался соглашаться с такими доводами. Спорить со старейшиной было слишком опасно, все знали о божественном помазании его семьи. Сверхъестественная сила всегда хранила его и его семью. Но Вонраху и Годшину на это было как-то наплевать. Годшин возвысил свой голос, перекрывая возгласы соплеменников:
– А коли так считает наш великий и святой, пусть поставит своё положение на кон. Путь докажет, что я не могу требовать того, что было потребовано. – Он с вызовом смотрел не на старейшину. Он сверлил взглядом его сыновей, готовых броситься в бой.
– Все вы знаете, что когда-то давно боги сошли с небес и помазали моего пращура на то, чтобы он встал на защиту каждого из вас. И коли так пожелает любой из вас, я обращусь к ним и потребую доказательства моего права. – Старейшина наводил ужас на всех, кто слышал эти слова. Все помнили чем закончилась последняя демонстрация его могущества, двадцать лет назад.
Тогда страшные звери выскочили из леса, и рвали на глазах всех, могучего Забара. Он посмел усомниться в том, что род старейшины должен простирать свою руку над судьбами остальных. Долго снились кошмары после того случая даже самым сильным мужчинам, и никто больше не хотел повторения истории. Но по всей видимости был и тот, кто именно этого и жаждал больше самого старейшины. Старейшина читал его желание по усмешке в его глазах.
Вонрах стоял молча. Он ждал. Старейшина размотал кровоточащий палец, он воздел свои руки к небу и громогласно обратился к небесам:
– О, великие и грозные боги. Вы помазали мой род на защиту этих людей, но есть и те, кто сомневается в вашем решении. Так явите свою силу, и поставьте всё на свои места, сотрите все сомнения. Пусть моя кровь станет символом моей искренней веры в вас. – Он медленно приблизил окровавленную руку к груди.
Вонрах оказался возле старейшины как по волшебству. Он схватил его за рубаху на груди, и со всего маха ударил мужчину кулаком в лицо. Рубашка не смогла удержать рвущееся к падению тело коренастого мужчины. Старейшина распластался на земле, часть его рубахи осталась в руке Вонраха.