Исход Авроры
Шрифт:
Поражение.
Он мысленно отталкивает меня, прежде чем я успеваю присмотреться, и в уме каждый из нас кладет руку на воображаемый штурвал, проталкивая кристалл размером с город сквозь тишину Складки. Мы работаем бок о бок, а не сплетаемся воедино, как я и Кэл. Но все же движемся сквозь черно-белое пространство со скоростью мысли.
Вдалеке впереди маячит буря, огромная и бурлящая, размером превышающая планеты и излучающая мощь. Пока мы приближаемся к ней, Каэрсан взбирается на трон и, расправив под собой красный плащ, устраивается поудобнее. Я опускаюсь на нижнюю ступеньку, а Кэл занимает
– Не смотри на них, – шепчу я, когда его взгляд опускается – а как же иначе? – на мертвые тела, разбросанные по полу.
– Они напоминают мне о ком-то, кого я знал, – бормочет он, и я закрываю глаза, кладя голову ему на плечо.
Пока тянутся минуты, я позволяю своему разуму расшириться, выйти в пространство Складки вокруг нас, проверить, что я могу. Сил почти не осталось, но во мне что-то пробудилось – словно новый набор мышц, о которых я и не помышляла. Некий дополнительный инструмент. И мне хочется его исследовать. Использовать. Раствориться в нем. Отпустить свое крошечное тело и принять все, что за его пределами.
– Ты чувствуешь это, не так ли, терранка?
Я перевожу взгляд на Каэрсана, воздух между нами вибрирует. Он опускает взгляд на свою руку, медленно сжимая ее в кулак. И улыбается мне.
Я игнорирую его, отворачиваюсь и направляюсь обратно в темноту. Пространство бесконечно, слишком велико, чтобы можно было охватить его взглядом. Но там, в этом огромном ничто, все-таки не пусто. Наткнувшись на что-то в первый раз, я инстинктивно шарахаюсь в сторону. Вокруг меня вспыхивает полуночная синева, и в этот момент я понимаю, что нашла. Это разрушенный корабль, окруженный облаком обломков. Минуту спустя я нахожу еще один. И еще. Здесь, в Складке, нет жизни, но этот ее сектор вовсе не пустует.
Это кладбище.
Все погибли? Неужели Ра'хаам поглотил всю галактику? Я не в силах вообразить, что люди, которых я встречала, и места, которые видела, уничтожены. Что яркие огни погасли, а оживленные улицы опустели и затихли. Сотни миров погрузились в вечную тишину.
Я позволяю разуму устремиться дальше, к буре, мимо другого корабля – этот уничтожен, будто кто-то взял его обеими руками и разорвал на части, высыпав содержимое в Складку, и…
Я замираю, затем рывком возвращаюсь в свое тело, глаза резко открываются.
– Что?
Мысли Каэрсана уже сосредоточены в том направлении, откуда я пришла. Я чувствую, что Кэл тоже пытается туда проникнуть, но ему не хватает силы. Я осторожно соединяю свои мысли с его и веду Кэла за собой, прокрадываясь назад, чтобы взглянуть еще раз.
Это похоже на одну из тех головоломок, где нужно прищуриться и попытаться расфокусировать взгляд, и в тот момент, когда перестаешь смотреть, изображение проявляется. Я успокаиваю свой разум, устремляясь наружу, пытаясь быть настолько спокойной и безмолвной, насколько это возможно, и там, на самой периферии, снова ощущаю их.
Один.
Затем два.
Затем десять.
Затем двадцать.
Где-то там, на границе досягаемости, плывут корабли. Они приближаются к нам. И эти корабли не мертвы. Они движутся с разных сторон, и пока я наблюдаю, их присутствие
– Амна диир, – шепчет Кэл. – Ра'хаам.
У этих кораблей разные стили, их построили разные расы. Все они гигантские боевые крейсеры с кучей мощного оружия. Однако корпуса покрыты чем-то похожим на мох или лишайник – болезненно-белого цвета с сине-зеленой окантовкой. За ними тянутся длинные отростки, будто бы плющ, или, может, это корни, готовые распространять свою заразу дальше. Они напоминают мне об Октавии, об останках, погребенных под мерзостью Ра'хаама. Что-то в них есть неправильное, гадкое, от чего у меня сводит живот, а кровь в жилах стынет. Словно внутри них покоится нечто живое, но приглушенное. Душащее.
– Да уж, большущие кораблики, – бормочу я.
– Военные флагманы, – отвечает Каэрсан. – И еще на подходе.
– Мы сможем с ними сразиться? – спрашивает Кэл.
– Мы не будем с ними сражаться. Мы уничтожим их. – Каэрсан спокойно смотрит на меня, его правый глаз слабо светится. – Ты выстрелишь из Оружия, девочка. Я направлю импульс в сторону врага. Даже поврежденная, «Неридаа» более чем способна противостоять…
– Нет, – говорит Кэл.
Каэрсан наклоняет голову к сыну:
– Нет?
– Ты знаешь, чего это будет стоить. Что потребуется, чтобы снова выстрелить из этой штуки. – Кэл бросает взгляд на меня, на трещинки вокруг моего глаза, а после снова поворачивается к отцу: – Ты просто не хочешь платить такую цену сам.
Я знаю, что Кэл прав. Мощность импульса, конечно, не будет такой, которая требуется для уничтожения солнца, но все же для победы над столькими кораблями я вынуждена буду применить много силы и после ослабну. Кожа снова полопается, паутина трещин, которые я вижу в Каэрсане, начнет распространяться и во мне. Однако же кончики моих пальцев призывно покалывают, а по коже бегут мурашки предвкушения…
– Я могу это сделать, Кэл, – говорю ему.
– Бе'шмаи, тебе будет больно.
– Значит, позволишь этим червям уничтожить нас? – вопрошает Каэрсан.
– А ты? – требует Кэл.
– Мы Воерожденные, сын, – выплевывает он. – Ты не хуже меня знаешь, что это значит. С того момента, как глиф коснулся моего лба, я принял смерть как друга. Я не боюсь Пустоты. Умереть в бою – это судьба воина.
– Ты лжешь, отец, – злится Кэл. – Не в твоем характере признавать поражение. Ты не станешь сидеть сложа руки и не позволишь этим тварям разносить нас на куски.
Звездный Убийца приподнимает серебристую бровь, улыбаясь мне:
– Неужели?
Каэрсан откидывается на спинку трона, поправляет полы плаща, смахивает надоедливую пылинку с наплечника. Прижав пальцы к губам, он просто смотрит на меня. Я чувствую, как боевые корабли Ра'хаама приближаются, их становится все больше – гниющий рой, запускающий истребители, обрушивающийся на нас из темноты.
Каэрсан ничего не предпринимает.
Ближайший флагман открывает огонь: ракета взрывается рядом с кристальным корпусом. Я чувствую, как Оружие движется под нами, это лишь психический звук – как будто «Неридаа» почувствовала боль. Новый взрыв сотрясает корабль, а потом еще один. Свет тускнеет, по всему кораблю пробегает сильная дрожь.