Искатель. 2014. Выпуск №4
Шрифт:
В перерыве, желая отдышаться и чуть прийти в себя, Комлев вышел со стадиона. Попил из автомата газировки, проведал Неушева, прикорнувшего на переднем сиденьи уазика.
— Ну, что там в эфире? — постучал в стекло, показывая на рацию.
— Да так, по мелочам. Грабеж. Пара хулиганок. Изнасилование…
«Ничего себе, по мелочам, — подумал Афанасий, поморщившись. — Вот она наша ментовская жизнь для которой страшное несчастье — обычная повседневность.
— Афанасий Герасимович! Здесь Саранчин подходил с каким-то важным гражданином и просил после матча отвезти
— Как домой?!
— Я вот тоже думаю, как? Ведь нам еще надо роту в район перекидывать…
— Будь он неладен, ведь у начальника своя машина есть…
— А они на нашем горбу в рай въехать хотят, — хитренько заметил Неушев.
— Ладно, отвезешь…
Вернулся на стадион. Там уже вновь продолжали кипеть на поле страсти. Гости оборонялись. А местные футболисты то слева, то справа, то в лоб атаковали их ворота. Комлев присел на тумбу ограждения поля и лишь вздрагивал, услышав очередную угрозу в адрес судьи.
— Ну, твою мать, погоди! Это тебе не лезгинку танцевать!
Случайно наткнулся взглядом на гостевую ложу: кто там из начальства? Увидел Саранчина и широкоплечего в спортивном пиджаке боксера-секретаря, который оживленно тряс кулаком над головой. «Тоже мне, болельщик!» — с неожиданной злостью подумал о нем. Тут нападающий гостей, получив мяч в самом центре поля, шустро устремился вперед и без помех ворвался в штрафную… Удар!.. Афанасий до ломоты в кистях вцепился в холодный бетон тумбы и в считанные доли секунды успел представить себе, как мог бы в этот момент выхватить пистолет и разрядить в нападающего полную обойму, лишь бы только родные ворота остались в неприкосновенности. Страшная мысль!
Но футболист неожиданно поскользнулся и под всеобщих веселый визг левым бедром проехал по траве и растянулся на ней, несколько раз перекувырнувшись через голову. Мяч вяло вкатился в руки запрыгавшего от радости вратаря. Игроки в красном облегченно вздохнули вместе со всем стадионом. И снова устремились в сторону соперника.
В одну из атак мяч, срезавшись о голень защитника, влетел в самый центр ворот. Началось невообразимое. Дудели дудки. Болельщики скакали на лавках, шлепали по затылкам передних. Их ликованию не было предела. Счет сравнялся. А минутная стрелка на табло тем временем все ближе подбиралась и прыгала к отметке окончания игры.
Мяч уже не летал, а больше путался в ногах футболистов. Редкие одиночные проходы форвардов то в одну, то в другую сторону хотя и тешили чьи-то надежды на успех, но отяжелевшие траектории окончательно затюканного буквально испускающего дух кожаного мяча свидетельствовали о том, что вряд ли кому уже хватит сил нацелить его в ворота противника. Но, увы, ничейный счет сравнивал их шансы. Обе команды в подобном случае вынуждены были покинуть высшую лигу.
В один из моментов игрок в красной футболке резко подломился в штрафной площадке противника. Рядом с ним схватившийся за колено защитник показывал всем своим видом, что ему только что была нанесена травма. Громогласный рев трибун дал знать судье, что местные болельщики нравом круты и не просто
Любимец местных болельщиков Васек Кургузов выполнил удар легко и даже с определенным изяществом. Вратарь гостей еще падал в одну сторону, когда мяч уже летел в другой угол. Гол! Хрена с два! Штанга! Тысячеустый восторженный вопль тут же сменился воем разочарования. Раздался финальный свисток.
Унылые и изможденные болельщики валом стали покидать стадион. Криво задрав голову вверх, побаиваясь прицельного броска бутылки, с поля протрусил судья, спешно затолкавшийся в группу милиционеров, стоявших под трибуной.
— Господи! Пронесло.
Замполит оглядел цепочку роты и легко направился к машине, чтобы проводить начальство.
Он не придал никакого значения группе болельщиков с красными флажками, окружившей автобус местной команды. Это все было в порядке вещей. У знакомого темнозеленого уазика он кивнул Неушеву;
— Не подошли еще?
— А куда им спешить. У них рабочий день с утра кончается, — желчно проурчал старшина.
За спиной Комлева, вдруг, раздался отчаянный топот и вопль:
— Серёга! Кургуза бьют!
Комлев оглянулся и увидел, как толпа у автобуса, уже значительно увеличившаяся, колыхалась из стороны в сторону. Ближе из милиции никого не было.
— Врубай сирену! — скомандовал Комлев, успев подумать: «Может, из управления увидит кто», и прыгнул на подножку. — Вперед!
— А начальство? — произнес Неушев.
Но эти слова пролетели мимо ретивого лейтенанта.
Уазик, разбрызгивая грязь, с воем рванулся на толпу. Раздались свистки милиционеров, бегущих со всех сторон. Вместе с ними Афанасий пробился к самому автобусу, у колеса которого сидел футболист. Лицо его было залито кровью.
Комлева за рукав тронул ладный паренек в олимпийской курточке. Сказал:
— Товарищ милиционер! Тут дело серьезное. Ни водителя, ни врача нет. А Васе надо помощь оказать…
— Вон машина, — показал на уазик. — Неушев! Отвезти!
Двое футболистов втащили на заднее сиденье своего товарища. Комлев захлопнул дверцу, и машина рванулась с места.
Тут только Афанасий увидел начальника милиции Саранчина с первым секретарем и подошел к ним:
— Товарищ подполковник! Тут такой случай. Кургузова побили. Футболиста.
— Что, сильно?
— До крови. Я помог отправить его в больницу.
— Хорошо… А машина где? Поехали.
— Машины нет. Я ведь на ней отправил…
Саранчин стал наливаться кровью:
— Да ты что?!
— Скорую надо было вызвать, — назидательно подсказал секретарь.
— Ну, Комлев! Я тебе этого никогда!..
Накатил сентябрь. Остывшее солнце чуть тронуло легкой позолотой кроны деревьев. Нет-нет и город омоет налетевшим внезапно дождем с порывистым ветром. Как-то проходя мимо дежурки, Комлев удивился той внезапной раздражительности, с какой окликнул его дежурный Архаров.