Искатель
Шрифт:
— Невыносимый ублюдок, — озвучил накипевшее на душе генерал, махом выглотав стакан виски.
— А я просил тебя не приходить, — пожал плечами детектив, протягивая руку за пустым стаканом у генерала. Наполнив его вновь, совсем до краев, Ивао Хаттори, содрав с себя плащ, упал в кресло. Его механизированный экзоскелет, почти скрывающий собой рубашку и брюки детектива, зажужжал и зашипел, явно тому что-то вкалывая. Лицо Ивао расслабилось, глаза закатились, киборг замер. Ему было хорошо.
— Без моего присутствия… — лязг в голосе бывшего комиссара сменился угрюмым ворчанием, — … этот… Кирью бы начал строить вас всех. Ты из-за своего характера тут же бы отступил, предоставляя
— Так и произошло, — тут же кивнул Спящий Лис, — только ему пришлось взять на себя инициативу, чтобы дополнительно построить тебя, от чего, старый друг, у тебя до сих пор вытянутая и обиженная рожа…
— Не мели чушь! — тут же взорвался Шин, — Пока ты ему поддакиваешь — он наглеет! Парень выкосил четыре десятка баб, Ивао! Молодых бездумных девок, которым бы хватило года в тюрьме, чтобы взяться за ум!! Думаешь, я дурак? Думаешь, не понимаю, почему он так сделал?! Ему не хотелось «тратить время», ксо!! Ты покрываешь массового убийцу!
— Он такой же «массовый убийца», как и ты! — крайне грубым жестом отмахнулся от него детектив, по прежнему расплывающийся в кресле закованной в металл медузой, — Только ты, тупой солдафон, защищаешь свою совесть принципами фальшивой чести и вечной отмазки убийц на тему, что они «просто следуют своему долгу» и «просто выполняют приказы», а ему эти костыли не нужны. Повторюсь в сотый раз — прекрати это, Шин. Акира Кирью не тот человек, которому есть дело до твоих игрушек. Он не тот человек, которому есть хоть какое-то дело до всей, нежно любимой тобой, Японии. Он срал на твои приказы и твой авторитет, а если попробуешь надавить — то ударит в ответ. Или поставит тебя на место, так что ты уснуть не сможешь из-за скрипа собственных зубов.
Ивао всегда был слегка ненормальным, но сейчас Шин особенно остро понял, насколько всё далеко зашло. Один психованный гений углядел другого, восхитился им! Что в итоге? Закон не просто нарушается, а ломается о колено, шестнадцатилетний сопляк натурально «строит» всех окружающих в угодные ему позы, спокойно забирает на глазах у генерала его подзащитную и увозит при полном попустительстве Хаттори!
И тому плевать на всё! На то, что, придя в этот дом, этот отморозок первым делом довел до нервного срыва Мику, на то, что школьник (школьник!!!) перехватил инициативу беседы, поставив себя хозяином положения, да…
Шин глубоко вздохнул. Раз, другой. Нужно успокоиться. Совсем ни к чему, чтобы их случайно услышал русский, к которому доверия в сотню раз меньше, чем к надменному двухметровому ублюдку. Это, кстати, дополнительная игла под ногти бывшего комиссара — у них попросту нет никого, близкого по навыкам к Кирью, чтобы контролировать обоих русских.
— Я знаю, что бродит в твоей голове, тупой солдафон, — в очередной раз использовал Хаттори ругательство, которое позволял себе довольно редко, — «школьник», «маньяк», «хам». Два больных на голову психа и ты, без сомнения единственный ответственный человек, знающий, что надо делать, как надо делать и почему. Единственный достойный контролировать ситуацию. Так вот, это не так. Для того, чтобы вообще понимать, что вокруг происходит на самом деле, тебе нужен я. А твоё понимание, эффективный генерал Соцуюки, ограничивается мной так, чтобы ты и твои люди действовали наиболее эффективно. В этом, и только в этом, секрет твоей эффективной эффективности. Всегда был.
— Ну и зачем тогда, Хаттори-сама, я вообще знаю об этом Кирью?! — не сдержал в себе яд Шин, заливая внутрь алкоголь.
— Затем, что этот монстр на каждой нашей с ним встрече
— Думаешь? — он не был бы собой, если бы не ухватился бы за последнее.
— Поверь, если он захочет ворваться на твою базу и там тебя прилюдно, на камеру, выпороть, то у него, скорее всего, получится, — кивнул Хаттори, — А твои люди будут пахнуть горелым дерьмом. Но останутся живы… в отличие от баб, травивших живых людей собаками. Прямо в Токио, у тебя, Соцуюки, под носом. Несколько лет.
«Тупой жадный вояка». Было над чем задуматься, потому что, как не вой раненное самолюбие военного, Хаттори в своих выводах был совершенно прав. Шин находил невыносимым то, что ценнейшие ресурсы, такие как Сахарова, Баранов, Кирью, не находятся на своём месте, выполняя то, что выполнить нужно (необходимо!), а живут в свое удовольствие тогда, когда парни самого комиссара гибнут на заданиях. Лучшие из лучших этой страны, умирающие в попытках рассечь и уничтожить рак, пожирающий родину.
Надо еще выпить. Сознанию нужно избавиться от оков дисциплины, чтобы хоть слегка примириться с тем, что происходит вокруг.
Спящий Лис оправдывал своё прозвище, делая вид, что задрых прямо там, в кресле, так и не сняв с себя внешнюю машинерию, однако, когда Шин пошёл назад к облюбованному месту, таща с собой бутылку, неожиданно выдал:
— Положение еще можно исправить, дружище. Отношения. Наладить контакт. Когда я сдохну, Соцуюки-кун, а до этого уже недолго осталось, Кирью может стать тебе ценным союзником. Очень ценным. Обмозгуй это.
Стакан в руке генерала чуть не треснул от такого «совета».
Глава 3
Ненормальности
Елена Сахарова, припадочно пискнув, попыталась шарахнуться назад, но позади неё стоял суровый я с двумя массивными сумками. Впереди же, в длинном центральном коридоре нашего уютного бункера, на рыжую русскую глядели две лысых головы, вооруженные широкими улыбками. Высунувшись сбоку, из комнаты.
— А вот и третья, — страшно и непонятно высказалась одна из голов голосом Эны, — Они-сан, брей её! Можно всю!
Киберсойка, и так пребывающая в крайнем смятении чувств, оглянулась на терпеливо ожидающего конца балагана меня, всхлипнула и понурилась. Свои шикарные рыжие волосы девушка любила беззаветно, но, как и все русские была фаталисткой, а также впитала с молоком матери поговорку «Бог троицу любит». Зато, когда я хмуро высказался о том, что она еще пока такой экзекуции не заслужила — расцвела как майская роза.
Как мало человеку для счастья надо. Вот она трясется всю дорогу на заднем сидении такси, глядя на меня перепуганным хомячком, а вот уже трещит со своими бритыми подружками, подготовившими, ни много, ни мало, а настоящую приветственную вечеринку. Женщины.