Искатель
Шрифт:
Впрочем, в ней участвовали только они. Мне требовалось срочно перенести не такие уж и скромные пожитки Сахаровой внутрь, плюс расположить её машинерию в нашей, совсем не такой уж и большой серверной, а это был труд не на один час. Когда закончил, то остаток вечера решил посвятить анализу и силовой тренировке, но получилось только второе. В спортзал пришла русская и, усевшись на свободную скамью, принялась на меня молча смотреть. Сидела так минут пятнадцать.
— До меня только сейчас дошло… — пробормотала она на русском, — … твоя сестра у меня в лифчиках копалась, как мышь какая, а я сидела, смотрела
— Хм? — поощрил я, продолжая работу со штангой.
— И ты ему лицо набил, еще тогда. Вообще куче народа набил! — слегка ожила Ленка, — Ты… кто такой?
— Не поверишь, но обычный японский школьник. Немного уличный боец. Немного хакер. Чуть-чуть программист. Моделью еще подрабатываю, — отрывисто докладывал я, поднимая и опуская спортивный снаряд.
— … убиваешь людей, грубишь знаменитому японскому карателю…
— … и динамлю тебя, потому что не желаю бодаться с твоими родителями, когда им попадёт под хвост вожжа, — воспользовался я богатством русского языка, — Что насчет остального, то мне периодически приходится выходить за рамки простого школьника, чему я отнюдь не рад. У меня семья, работа, родственники и масса планов на жизнь.
— Видимо, другого ответа я не услышу…
— Ты его уже услышала, но не поняла, — поставив штангу на держаки, я сел на своей скамье, взглянув старой подруге в глаза, — Я обычный японский школьник, который может нагрубить Соцуюки, водится с сомнительным детективом и вообще замешан в куче дурно пахнущих дел. В этом здании, например, я выполняю роль помощника коменданта. В другом месте являюсь «лицом» сайта для «надевших черное». В третьем, как ты уже убедилась, могу подрабатывать парикмахером. Так что единственная моя роль, которую я уверенно могу назвать, будет просто… школьником. Ах да, теперь еще мы оба хакеры, выполняющие спецзадание японских секретных служб. Как видишь, варианты множатся не по дням, а по часам. Встречный вопрос, Лена — зачем ты начала на них работать?
Ответ оказался неожиданно подробным и вдумчивым.
Всё началось с того, что, сидя в своих роскошных хоромах, Лена Сахарова задумалась о том, что они являются прорвой денег, уходящих в никуда. Причем очень большой, в десятки раз превосходящей её заработок. Подняв эту тему с родителями, рыжая получила неожиданно жесткий и суровый отлуп, что эти апартаменты либо есть, либо их нет, но денег не будет. «Хочешь жить самостоятельно — живи», — поведали ей, — «Но пока ты живешь за наш счет, ты живешь по нашим нормам, как дочь Сахаровых».
Лена обиделась и съехала в куда более удобную для себя квартиру (видимо, мне не упомянули многие нюансы этого разговора), а через пару дней в её дверь постучался Спящий Лис, имеющий с собой предложение. Вообще, он мог Сахарову «прижать» известной ему информацией о её делишках, но вместо этого, Хаттори раскрыл русской планы её собственных родителей. Они, желая извлечь дочь из Японии, плотно обложили рыжую наблюдением и готовились сделать ей щедрое предложение, в котором фигурировал особняк на Шри-Ланке, кресло исполнительного директора в недавно организованной фирме и очень важную роль в семейном бизнесе.
— Индусы, — выдохнув, поведала мне Киберсойка, — Индусы-программисты.
— И кресло-синекура, — кивнул я, — Тебе, по сути, нужно было бы просто значиться главной среди кучи злых сержантов, «строящих» эти будущие кадры.
— Ну и писать методички, — согласно кивнули мне в ответ, — Суть в том, что это действительно нужно и важно, а на Шри-Ланке японских туристов целая куча, так что у отца бы вполне получилось продавить своё предложение. Через пару недель. Я как раз пристрастилась по вечерам пить винишко… Хаттори очень вовремя появился.
— Русская девушка-хакер, спившаяся в Японии из-за несчастной любви, — дёрнул я щекой, — Сахарова, ты на самом деле настолько дура?
— Что ты хочешь услышать? — надулась та, — Да, меня заклинило, и что? Теперь вообще придётся жить там, где ты за стенкой будешь трахать другую бабу. Причем жить на месте той бабы, которую трахал ранее! Для русских характерны жизненные трагедии! Мы черпаем в них силу!
— У тебя, куда не посмотри, всё трагикомедия. Ты даже себе ни единого приятеля не завела, с тех пор как приехала в Токио. Все общение лишь с моей сестрой, Маной и Асуми.
— Я, вообще-то, Сахарова! — обиделись на меня еще сильнее, — Я не могу подружиться с человеком на улице!
— Ну и дура.
— На себя посмотри!
В какой-то мере справедливо. Когда я занимался только хакерскими делишками, у меня был всего один друг и один партнер. Тот, к сожалению, покончил с собой.
В общем, Лена решила перечеркнуть планы родителей, а заодно и актуализировать свои собственные навыки во взломе, поставив их, временно, на службу Японии в лице Хаттори. Ей за это было обещано много всего «вкусного», на что девушка и клюнула. Правда, потом пожалела, особенно увидев Баранова, а затем сильно пожалела, когда Соцуюки начал рычать о безвинно убитых бандитках, державших собак-людоедов в бывшей больнице, а вот теперь, сидя у меня дома на правах временного жильца, трогаемая за всякое моей гиперактивной бритой сестрой, она уже не знала, что и думать.
Мне же хватало радости Маны, которой явно не хватало этого шебутного хаоса в жизни.
Под конец этой импровизированной вечеринки, стоящая обутой и одетой сестра отколола свою последнюю шутку. Похлопав в ладоши особым образом, она помолилась за упокой души наивной русской Лены. Когда та выпучила на младшую Кирью глаза, та ехидно потыкала в нас с Маной пальцем, задав риторический вопрос: неужели эти две громадины, ежедневно упражняющиеся на уровне спортивных атлетов, будут терпеть рядом праздную ленивую коротышку?
…когда я запирал дверь снаружи, отправляясь провожать сестру, кажется, изнутри доносился плач и мольбы о пощаде.
— Они-сан, — как-то вкрадчиво обратилась ко мне Эна, когда мы вышли за ворота «Солнечного цветка», — Ты, конечно, умный-умный, прямо очень, но сейчас… ты уверен в том, что ты делаешь?
— Особо не был, пока ты не подала мне идею, — честно ответил я, протягивая руку и обнимая сестру за плечо. Та от неожиданной ласки выпучила глаза как лягушка, но затем, тут же совладав с собой, прижалась к моему боку другим плечом.