Искупление

Цыпленкова Юлия Валерьевна

– Хэрб, помоги!
– снова завизжала я, затравленно глядя на него сквозь пелену слез.

– Пошел вон, - рука Найяра оторвала парня от лекаря, в которого тот вцепился, и Хэрб отлетел к стене.

Он вскочил, но герцог ударил Хэрба в лицо, и тот вновь упал.

– Держи, - нервно велел Лаггер Габи, - не тяни сильно, порвешь.

– Най!
– в отчаянии закричала я, чувствуя в себе руку лекаря.

А потом пришла боль, острая, мерзкая, изматывая душу больше, чем тело. Я заходилась в крике, проклиная того, кто забирал у меня то единственное, что могло примирить меня с положением шлюхи

и ведьмы. Найяр зажал уши и зажмурился, плечи его тяжело вздымались и, кажется, этот суровый зверь плакал. Хэрб подполз ко мне, теперь его уже никто не останавливал, гладил по лицу и все что-то говорил и говорил, так же, как и я, захлебываясь слезами. Я не слышала, ничего не слышала, только смотрела на того, кого буду отныне ненавидеть всем своим существом. Даже уже не кричала, хотя пытка, казалось, продолжалась вечно.

– Все, - глухо произнес лекарь отступая от меня.

Его одежда и руки были в крови.

– Передник забыл, - отстраненно произнес тар Лаггер, собрал свой инструмент и направился к выходу. Уже дверей он покачнулся и взялся за грудь.
– Прости меня, девочка, видят боги, я не хотел, - сказал он, не глядя на меня, и вышел.

Наемники все еще держали меня, на них я не смотрела. Герцог вытянул руку и облокотился на стену рядом с окном.

– Ваше сиятельство, - позвал один из воинов.

– Свободны, - выдохнул Найяр.

Меня отпустили, но я так и осталась лежать, продолжая смотреть на герцога. Он бросил на меня косой взгляд и оттолкнулся от стены.

– Все свободны!
– повысил он голос, но Хэрб так и не отошел, все еще гладя меня по волосам.
– Заберите щенка, - сухо велел герцог, и наемники утащили сопротивляющегося юношу.

Габи обмыла меня, положила между ног большой кусок ткани и завернутый в тряпицу ледяной кусок мяса.

– Так надо, - всхлипнула она.

– Вон, - устало произнес Найяр.

– Постель...

– В других покоях, сюда мы не вернемся, - ответил герцог.

Он опустился на колени перед кроватью, взял меня за руку и прижался щекой к ладони.

– Прости меня, - прошептал герцог, глядя мне в глаза.
– Так было нужно.

– Уйди, - хрипло попросила я.

– Сафи...

– Я не хочу тебя видеть, - равнодушно произнесла я и закрыла глаза.

– Сафи!
– вскрикнул Найяр и закончил шепотом.
– Прости...

Я никак не отреагировала, только отдернула руку.

– Любимая...

– Ты меня потерял, - сказала я и снова посмотрела на него.
– Меня у тебя больше нет.

Герцог отшатнулся, вскочил на ноги, несколько мгновений смотрел на меня страшным затравленным взглядом, а после выбежал из покоев. Я вновь закрыла глаза, стараясь не думать, что я потеряла то единственное, что имело в моей жизни настоящую ценность. Отнял. Все отнял... Слезы заструились по щекам, но я не обращала на это внимание. Опустошение было настолько полным, что даже боль внизу живота ускользала от моего сознания. И когда появилась Габи, чтобы напоить меня очередным настоем, я послушно открыла рот и проглотила все, что она мне дала. Так же никак не отреагировала, когда меня перенесли в другие покои, смыли остатки крови с тела, переодели в чистое и уложили на кровать. Мне было все равно.

Так же было безразлично возвращение

пьяного в стельку герцога, который еле попал в двери. Он добрел до кровати с моей стороны, тяжело опустился на пол и, сжав мою руку, уснул. Руку я так и не отняла, просто было все равно. И зайди сюда убийца, я бы встретила его все с тем же безразличием. Потому что мне было все и абсолютно все равно.

* * *

– Госпожа, госпожа, - я открыла глаза и посмотрела на Габи.
– Вам нужно поесть.

– Не хочу, уйди, - отмахнулась я, отворачиваясь от нее.

– Вы уже два дня ничего не едите, - Габи всхлипнула.
– Пожалуйста.

Я проигнорировала ее. Открылась дверь в покои и послышались тихие шаги.

– Опять отказалась?
– услышала я шепот, чей он, я прекрасно знала.
– Уговори.

– Госпожа, - Габи снова позвала меня, но я только плотней закрыла глаза.

– Проклятье, - прошептал герцог.
– Зови ее мальчишку, может он уговорит.

Он боялся меня, я это чувствовала, боялся моего взгляда, боялся заговаривать со мной, даже говорить громко опасался, ожидая, что я снова буду гнать его. Спал герцог в той же опочивальне, но на кушетке, которую принесли на следующее утро после кошмара. Проснувшись на следующее утро на полу, все так же вцепившись мне в руку, Найяр посмотрел на меня, встретился с пустым взглядом и, молча, вышел. Вернулся к обеду, принес бульон и попытался накормить. Горячий бульон полетел ему в лицо. Герцог закрыл глаза, протер лицо рукой и снова вышел.

Потом пришел вечером, снова пьяный. Долго сидел напротив и смотрел на меня.

– Сафи, - позвал меня Найяр, я не обернулась.
– Сафи, дамы часто делают эту операцию. У нас еще будут дети.

– Замолчи, - глухо попросила я.

– Сокровище мое...

– Заткнись!
– заорала я, закрывая уши.

– Мне тоже тяжело! Это мог быть и мой ребенок, наш ребенок!
– выкрикнул он в ответ, и я закрыла голову подушкой.

Найяр пересек опочивальню и нагнулся надо мной. Дернул подушку и развернул к себе лицом. Я сморщилась от облака винного перегара, окутавшего меня. Герцог отшатнулся, вернулся на свою кушетку и снова смотрел.

– Я люблю тебя, - тихо произнес он.

Я швырнула в него подушкой и снова заткнула уши. С того момента он замолчал, больше не трогая меня. Появлялась Габи, заходил тар Лаггер, который осмотрел меня, напоил каким-то снадобьем, после которого я провалилась в сон. Но, прежде, чем я уснула, он сидел рядом и смотрел на меня все тем же виноватым взглядом.

– Я не виню вас, - произнесла я.

– Мне от этого не легче, - ответил лекарь и несмело коснулся моего плеча, но тут же убрал руку, а вскоре я уснула.

Хэрба ко мне не пускали, хоть я и слышала его голос у дверей. Он был единственным, с кем я была готова разговаривать, но ничего не требовала. Для этого бы пришлось поговорить с Найяром. И вот, наконец, герцог сам созрел для такого решения.

– Тарганна Сафи, - мой помощник стремительно подошел к постели, - моя госпожа.

Я повернулась к нему и открыла глаза.

– Унеси меня отсюда, - попросила я.

– Нет!
– восклицание герцога заставило меня сморщится.