Искушение Фрейи

Снегова Анна

Гигантский барс падает на плечи одному из мужчин, впивается клыками в шею. Алая кровь. Дикие, душераздирающие крики. Я никогда не слышала, чтобы так страшно кричали.

Второй… как подкошенный опускается на колени спустя мгновение. В глазах застывает удивление. Но очень быстро их заволакивает пеленой. Всего на миг из пустоты проявляется пронзивший его насквозь клинок.

Клинок – без держащей его руки.

Из мутного сна, в который всё глубже погружается моё сознание, приходит воспоминание. Магия невидимости. Секретом которой владеют

некоторые из таарнцев. Я ведь знала об этом. Я видела, как это делал муж Фиолин. Так почему же сейчас зрелище, которое развёртывается перед моими глазами, потрясает до глубины души?

Йорген глухо ругается сквозь зубы.

Он один остался на ногах на залитом кровью береге.

Молниеносно убирает клинок в ножны. Ещё одно неуловимое движение… его длиннополый балахон оказывается сброшенным к ногам. Под ним – плотная чёрная одежда, в которую затянута гибкая фигура танцора. Так ничего не будет сковывать движений.

Сияющий ледяной щит охватывает его целиком. Не тратя времени на слова, Йорген быстрей стрелы срывается с места и скрывается за выступом скалы.

На тропе не остаётся никого.

– За ним! – спокойно командует невидимый голос. И барс кидается вслед за беглецом, бесшумными прыжками покрывая гигантские расстояния.

Но у Йоргена фора в несколько мгновений. А ещё ледяная магия. И змеиная хитрость. Меня колет тревогой за прекрасного зверя. Но эта эмоция очень быстро тонет во мне, сменяясь апатией.

Я ни разу не видела сражений, что заканчивались бы так быстро.

Над гладью озера разливается тишина. Покачиваются лепестки цикламенов на ветру.

Протяжно стонет тот, первый, которому перегрыз артерию барс.

Шорох неспешных шагов по камням.

Убийственный шелест стали, влажный звук. Стоны прекращаются.

Тишина становится могильной.

Меня мутит уже так сильно, что к горлу подкатывает комок. Я с трудом сглатываю. Осознание ситуации, в которой я оказалась, заставляет мое сердце заледенеть от ужаса.

Я осталась совсем одна, беспомощная, как котёнок. Во власти незнакомого мужчины, который убивает так же легко, как дышит. И на его клинке ещё не остыла кровь.

Звук невидимых шагов приближается так же неторопливо, как предопределение. Хруст камня под тяжёлой обувью.

Все ближе и ближе.

Останавливается у края озера.

Судорожно дышу, из последних сил пытаясь удержаться на поверхности.

Я знаю, что он смотрит сейчас прямо на меня.

И вдруг – каким-то неправильным, совершенно сумасшедшим контрастом, бархатный баритон заявляет дружелюбно:

– Леди, вам пора вылезать! Вода в этом озере слишком холодная для купания. Идите сюда.

Замираю на мгновение. Чужак молчит и ждёт ответа. А как мне ответить, если я онемела, замёрзла до самого сердца? Если меня почти уже нет, я почти приготовилась уйти на дно, ещё одним камнем к подножию этих вечных гор. Наверное, не самая плохая судьба. Камням не бывает больно и страшно.

А потом, неожиданно

для меня самой, у меня всё-таки прорезается голос.

Хриплю, с трудом шевеля непослушными губами:

– Ни за что! Лучше умру.

– Вылезайте, - настойчиво повторяет голос.
– Эти ублюдки вас больше не тронут. Не бойтесь.

– Я не боюсь!

– Ну-ну. Я вижу.

Помолчав, пустота добавляет.

– Меня тоже бояться не надо.

– Я вас даже не вижу, – с трудом проталкиваю эти слова онемевшим языком. Перед глазами начинает темнеть. Резь в животе усиливается. Проклятый суп…

Еще пара шагов по хрустящим камням. В бархатном баритоне появляются смущённые нотки.

– Простите, леди! Совсем не подумал об этом. Меня можно понять – не часто к нам в Таарн богини спускаются с неба. Поневоле обо всём забудешь.

Из пустоты медленно проявляются очертания массивного тела, сидящего на корточках на самом краю.

А я вдруг в полном смятении понимаю, что всё это время разговора моё тело жило, оказывается, какой-то своей жизнью. Совершенно не подчиняясь приказам угасающего разума.

Иначе как объяснить то, что я оказываюсь совсем рядом с берегом?

В момент, когда мужская фигура полностью выходит из небытия. И мне в глаза впивается синий, как небо Таарна, взгляд.

Простая домотканная рубаха с воротом на шнуровке. Широченные плечи, на которые падает буйство тёмной гривы волос. Чёрные брови вразлёт и чувственные губы, в уголке которых как будто всегда прячется ироничная улыбка.

Каждая, каждая чёрточка намертво отпечатывается во мне.

У меня сейчас сердце откажет, так я замёрзла, а я как дура пялюсь во все глаза на незнакомца и думаю о том, что никогда не видела мужчины красивее.

Брат был прав.

Я с ума схожу по темноволосым.

Ну, по крайней мере, если вот прямо сейчас я всё-таки наконец-то сдохну, и в этом прекрасном озере поселится новая утопленница, причина будет вполне достойной.

Темноволосый хмурится. В глазах появляется нотка беспокойства.

– Да вы окоченеете сейчас. Вылезайте срочно! Я помогу.

И он протягивает мне руку.

Я колеблюсь. Чувствую, что ещё немного, и сознание отключится совсем. И тогда – верная смерть. Таарнец – кажется, теперь я начинаю понимать, угроза для меня не меньшая. Появиться голой перед ним? Ни за что. Уж лучше и правда умереть.

В синих глазах загорается нетерпение.

– Считаю до трёх и иду вас доставать.

О боже.

Сказано так решительно, что я почему-то не сомневаюсь – от этого мне не скрыться и на дне морском.

– От-твернитесь! – у меня уже зуб на зуб не попадает, так я задубела. Мокрые волосы липнут к шее и плечам, тяжестью тянут вниз.

Вот она. Улыбка. Я знала, что она там. Тёмная бровь иронично приподнимается.

– Чтоб вы мне дали камнем по башке и скрылись? Руку. Даю слово чести, я не стану смотреть.