Искушение Фрейи
Шрифт:
Что-то моя игрушка разболталась.
Ворчу неразборчиво, сама не понимаю что. Утыкаюсь лицом в свою игрушку – и тихо, спокойно как младенец засыпаю.
***
Бледный утренний свет просочился через плотную ткань палатки. Она совсем маленькая у меня, всего то пару шагов от стены до стены. Только чтобы спать. Что я и делала… по ощущениям, суток трое.
Прислушиваюсь к телу. Вроде бы ничего не болит, только в желудке по-прежнему туго скрученный узел, как будто камней наелась. И тяжело, словно
И первое, что слышу – мерный звук чужого сонного дыхания над ухом.
Так, стоп.
Воспоминания вчерашнего… а точно вчерашнего?!.. дня наваливаются на меня горной лавиной.
Ой, мамочки.
Ой, мамочки!!!
Ой, нет-нет-нет…
Как можно аккуратнее, стараясь не шелохнуться, чтоб не выдать, что уже проснулась, приоткрываю глаза.
Да, я и правда в своей палатке. Виднеется край полотняного полога над головой. Совсем чуть-чуть. Весь обзор загорожен совсем иным предметом, который в моей палатке совершенно, категорически лишний!
Первое, что бросается в глаза – обнажённая кожа мужского горла с рельефным кадыком. Размеренно бьётся жилка. Колючки отрастающей тёмной щетины.
Чужое дыхание шевелит мне волосы.
Я чувствую, как во мне разгорается паника.
Она вспыхивает лесным пожаром, когда я пытаюсь осмысливать дальше.
Мы укрыты вдвоём походным шерстяным одеялом. Моим собственным, между прочим, одеялом!
Дальше – это уже не паника. Это уже укатившееся куда-то в пятки сердце, откуда оно безнадёжно пытается подавать мне сигналы, что мы пропали.
Потому что этот чужой мужик меня по-собственнически сграбастал и прижал к себе обеими лапами. Тяжёлыми, как дубовые колоды. Я это безобразие с себя не сдвину, даже если надорвусь!! Попытка хоть чуть-чуть пошевелиться потерпела позорнейшее фиаско.
Зато обнаружились совсем уж кошмарные вещи.
Я почти раздета!!
У меня голые ноги. Чужая рубашка во сне легла чёрт знает как. Подол бесстыдно задрался, и вторая лапа чужака… бесцеремонно лежит на моём обнажённом бедре!
Внутренний сигнал опасности взвыл раненой лосихой.
Я изо всех сил пихнула чужака руками и ногами – так, что от этого усилия у меня потемнело перед глазами и закружилась голова.
Темноволосый верзила, который вообще непонятно как умудрился поместиться в моей крохотной палатке, промычал что-то недовольно. Но лапы разжал.
Я поспешно отползла дальше и резко села на постели.
Чуть не упала в обморок снова от этого движения. Перед глазами заплясали чёрные мушки, ухо прострелило звоном.
Мужчина перекатился на спину и, невозмутимо заложив руки за голову, посмотрел на меня. Прямым и пристальным взглядом.
В полумраке палатки его глаза были тёмно-синие, как море в шторм.
Я нервно сглотнула. Мысли скакали в голове как белки и никак не получалось их собрать, чтобы подумать
Надо, наверное, спасаться бегством, а я сижу как дура и залипаю на рельефные мускулы, тугими канатами облепившие руки и грудь незнакомца.
Амулет на кожаном шнурке – голова оскаленного барса из серого металла с глазами-сапфирами.
Взгляд невольно скользит ниже… что было этой ночью?
Нижняя половина туловища у него небрежно прикрыта краем моего одеяла. Я не могу понять, есть на нём хотя бы штаны, или он там тоже совсем голый.
Щёки вспыхивают, воображение на этом моменте как-то отказывает.
– Что вы делаете в моей постели? Как посмели меня трогать? – в моём голосе невольно прорезались истеричные нотки.
Сверкнув глазами, темноволосый поворачивается на бок и подпирает голову рукой.
– Ну знаете ли, вы сами ко мне полезли прижиматься! Говорили, что мёрзнете. И вообще, после того, как вы распускали ночью руки, как честная девушка обязаны на мне жениться.
Белозубая улыбка рождает ямочку на небритой щеке, и я совершенно теряюсь и забываю, что хотела сказать.
– Я не могла… - шепчу растерянно, отрываю силой свой взгляд от ямочки и поднимаю выше. Легче не становится. У этого нахала совершенно нет мест, на которые безопасно смотреть! В синем взгляде пляшут чёртики.
– Уверены? – приподнимается тёмная бровь.
Судорожно натягиваю рубаху на колени.
– П-почему я голая?
Темноволосый ухмыляется. Даже не думает отводить в сторону наглый синий взгляд, продолжая внимательно меня рассматривать.
– Простите, леди, но я не привык возить с собой в походах женскую одежду. Пришлось поделиться своей. Нет, мог бы, конечно, отдать вам ещё и штаны… но что-то мне подсказывает, визгу было бы больше, если бы вы обнаружили меня поутру рядом с собой без штанов.
Смущаюсь ужасно.
Судя по тому, как горят щёки, краснею так, что палатку можно даже не освещать.
Упираюсь руками в матрас и пытаюсь встать.
Мужчина перестаёт улыбаться.
– Плохая идея.
Вскакивает, подпирая головой потолок. Одеяло падает, я не успеваю отвести взгляд, но к счастью, он не соврал – штаны на месте. Я внутренне выдыхаю. В теле никаких изменений не чувствую… кажется, ночью и правда ничего не было.
Темноволосый пытается помочь мне подняться, но я отталкиваю руки.
– Не смейте ко мне прикасаться!
Хмурит брови, но лапы убирает.
Я нервно оглядываюсь. Да, это определённо моя палатка.
– Почему мы здесь?
Он невозмутимо пожимает плечами.
– Вы на ногах не держались. Надо же было куда-то вас уложить. До моей постели далековато, хотя туда было бы, конечно, лучше всего. Это место показалось мне удобным.
Такой нахальный ответ раздражает меня до неимоверности. Сердито сверкнув глазами на верзилу, решительно тащусь к выходу из палатки. Там где-то в тюках были мои вещи…