Испанские поэты XX века, Гарсиа Лорка Федерико

Испанские поэты XX века

на обложку

Гарсиа Лорка Федерико

Шрифт:

Солеа

Перевод В. Бурича

Одетой в черное платье весь мир ей кажется малым, а сердце — большим необъятно. Одетой в черное платье. Ей кажется, горькие стоны и нежные страстные вздохи в потоке ветра утонут. Одетой в черное платье. Балкон остался открытым, и сквозь перила балкона — заря по небу разлита. Ай-яй-яй-яй-яй, одетой в черное платье.

Пещера

Перевод

А. Гелескула

Протяжны рыдания в гулкой пещере. (Свинцовое тонет в багряном.) Цыган вспоминает дорога кочевий. (Зубцы крепостей за туманом.) А звуки и веки — что вскрытые вены. (Черное тонет в багряном.) И в золоте слез расплываются стены. (И золото тонет в багряном.)

Встреча

Перевод М. Самаева

Обоим нам ясно, и мне и тебе: наши встречи напрасны. Сама ты все знаешь теперь: я ее слишком любил. Уходи ж… вот по этой тропе. От гвоздей отверстые раны на ладонях моих. Видишь? Багряные, кровоточат. Уходя, не гляди назад. Вслед смотреть я не стану. Да помолимся вместе святому Каэтано за то, что обоим нам ясно, и мне и тебе, — наши встречи напрасны.

Заря

Перевод М. Самаева

Кордова благовест разлила. Будят Гранаду колокола. Девушки слушают звон их в чистой печали слез потаенных. Девушки двух Андалузий, верхней и нижней, — ножки изящны, губы как вишни. Шелест их юбок, льющихся с талий улицы светом залил. Кордова благовест разлила. Будят Гранаду колокола.

ПОЭМА О САЭТЕ

Перевод А. Гелескула

Лучники

Дорогами глухими идут они в Севилью. К тебе, Гвадалквивир. Плащи за их плечами — как сломанные крылья. О мой Гвадалквивир! Из дальних стран печали идут они веками. К тебе, Гвадалквивир. И входят в лабиринты любви, стекла и камня. О мой Гвадалквивир!

Ночь

Светляк и фонарик, свеча и лампада… Окно золотистое в сумерках сада колышет крестов силуэты. Светляк и фонарик, свеча и лампада. Созвездье севильской саэты.

Севилья

Севилья — башенка в зазубренной короне. Севилья ранит. Кордова хоронит. Севилья ловит медленные ритмы, и,

раз дробясь о каменные грани, свиваются они, как лабиринты, как лозы на костре. Севилья ранит. Ее равнина, звонкая от зноя, как тетива натянутая, стонет под вечно улетающей стрелою Гвадалквивира. Кордова хоронит. Она смешала, пьяная от далей, в узорной чаше каждого фонтана мед Диониса {115} , горечь Дон Хуана. Севилья ранит. Вечна эта рана.

Процессия

Идут единороги. Не лес ли колдовской за поворотом? Приблизились, но каждый по дороге внезапно обернулся звездочетом. И в митрах из серебряной бумаги идут мерлины, сказочные маги, и вслед волхвам, кудесникам и грандам — Сын Человеческий с неистовым Роландом {116} .

Шествие

Мадонна в ожерельях, мадонна Соледад, по морю городскому ты в лодке проплыла: сама — цветок тюльпана, а свечи — вымпела. Минуя перекаты неистовых рулад, от уличных излучин и звезд из янтаря, мадонна всех печалей, мадонна Соледад, в моря ты уплываешь, в далекие моря.

Саэта

Спешите, спешите скорее! Христос темноликий от лилий родной Галилеи пришел за испанской гвоздикой. Спешите скорее! Испания. В матовом небе светло и пустынно. Усталые реки, сухая и звонкая глина. Христос остроскулый и смуглый идет мимо башен, обуглены пряди, и белый зрачок его страшен. Спешите, спешите за господом нашим!

Балкон

Лола поет саэты. Тореро встали у парапета. И брадобрей оставил бритву и головою вторит ритму. Среди гераней и горицвета поет саэты та самая Лола, та непоседа, что вечно глядится в воду бассейна.

Рассвет

Певцы саэт, вы слепы, как любовь. В ночи зеленой стрелами саэт пробит каленый ирисовый след. Уходит месяц парусом косым. Полны колчаны утренней росы. Но слепы лучники — ах, слепы, как любовь!

СИЛУЭТ ПЕТЕНЕРЫ

Перевод М. Самаева

КОЛОКОЛ

(Припев)