Испанский любовный обман
Шрифт:
— Да, конечно.
Быстрый просмотр содержимого описания подсказал мне, что мне, вероятно, следовало подождать, пока моя мама повесит трубку, прежде чем открывать его.
— Да, конечно, интернет для этого нужен? Или да, конечно, ты воспользуешься моим ваучером?
Я откинулся на спинку сиденья, читая прилагаемую информацию.
— Лина?
О чем мы вообще говорим?
— Да, мама.
— Ну, тебе придется самой проверить ваучер. Ты же знаешь, что я не очень хорошо разбираюсь в этом интернете.
— Конечно, —
— Если только у него уже нет галстука?
Него.
Все мое внимание вернулось к разговору.
— Верно? – настаивала она, когда я не ответила. — Твой новый парень.
Маленькие капельки пота выступили у меня на лбу от перспективы обсуждения этого вопроса.
Он.
Парень, которого у меня не было, но моя семья верила, что он у меня есть.
Потому что я им сказала.
Солгала им.
Внезапно мои губы были волшебным образом сшиты вместе. Я ждала, когда моя мама сменит тему разговора тем хаотичным и быстрым способом, которым она всегда делала, в то время как мой разум был охвачен паническим безумием.
В любом случае, что я должна сказать? Нет, мама. У него не может быть галстука, потому что его даже не существует. Видите ли, я его выдумала. Все в попытке выглядеть немного менее жалкой и одинокой.
Возможно, я могла бы повесить трубку. Или притвориться занятой и завершить разговор. Но это наполнило бы меня угрызениями совести, и, честно говоря, я не думала, что смогу взять на себя еще и это. Кроме того, моя мама не была глупой.
Она бы поняла, что что-то случилось.
Это была женщина, из чьего чрева я вышла.
Прошло еще несколько секунд, а из моего рта ничего не вылетело, и я не могла поверить, что, наверное, впервые за все время матриарх Мартин молча ждала моего ответа.
Черт.
Прошло еще несколько секунд.
Черт, черт, черт.
Признайся, сказал тихий голос в моей голове. Но я покачала головой, сосредоточившись на одной из маленьких капелек пота, стекающих по моей липкой спине.
— Лина? – наконец произнесла она неуверенным голосом. Взволнованным. – Что-то случилось?
Я была ужасным, лживым человеком, который, несомненно, вложил ту заботу, которую я слышала в ее голосе.
— Нет… — прочистив горло, я проигнорировала тяжесть, которая была очень похожа на стыд, поселившийся в моем животе. — Я в порядке.
Я услышала, как она вздохнула. Это был один из тех вздохов, которые врезались в тебя. Заставляющий чувствовать себя плохо из-за самой себя. Как будто я могла видеть, как она смотрит на меня глазами, полными поражения и легкой печали, качая головой. Я ненавидела это.
— Лина, ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, если что-то случится.
Мое чувство вины усилилось, скрутив мой желудок. Я чувствовала себя ужасно. И также глупо. Но что я вообще могла сделать, кроме
— Вы, ребята, расстались? Знаешь, это имело бы смысл, потому что ты никогда раньше о нем не говорила. По крайней мере, до недавнего времени, — наступила пауза, во время которой я слышала, как мое сердце стучит в ушах. — Знаешь, твоя кузина Чаро вчера кое-что сказала.
Конечно, Чаро знала. Все, что знала мама, знали и остальные члены семьи.
— Итак, она сказала, что, — продолжила она, когда я ничего не сказал, - у вас нет фотографий на Facebook.
Я закрыла глаза.
— Никто ничего не публикует на Facebook, мама, — сказала я ей слабым голосом, продолжая бороться с собой.
— А Prinstanam? Чем бы вы, молодые люди, сейчас ни пользовались. Там тоже нет фотографий.
Я могла представить, как Чаро просматривает все мои социальные профили, ища этого воображаемого мужчину и потирая руки, когда ничего не находит.
— Чаро сказала, что если это не официальный Prinstanam, то это несерьезно.
Мое сердце забилось громче в груди. — Это называется Instagram.
— Хорошо, — она снова вздохнула. — Но если ты порвала с ним или если он порвал с тобой — мне все равно, кто это сделал, — ты можешь поговорить с нами об этом. С папой и со мной. Я знаю, как сильно ты боролась с этими свиданиями с тех пор… ну, знаешь, с Даниеля.
Это последнее замечание было ножом в грудь. Это превратило это тяжелое ощущение во что-то уродливое и болезненное. Что-то, что заставило меня задуматься о причине, по которой я солгала, почему я боролась — как выразилась моя мать – и почему я оказалась в таком затруднительном положении.
— Ты никогда никого не приводила домой за все эти годы, что тебя не было. Никогда не говорила о мужчине, с которым встречалась. И никогда не говорила об этом до того, как ты сказала нам, что встречаешься с ним и что приведешь его на свадьбу. Так что, если ты снова одна…
Очень знакомая и очень острая боль пронзила мою грудь при ее словах.
— Все в порядке.
Так ли это?
Если бы все действительно было в порядке, я могла бы рассказать маме. У меня был шанс покончить с этим лживым цирком, похоронить все эти сожаления где-нибудь глубоко. Я могла бы сказать ей, что да, у меня больше не было отношений, и, следовательно, я не приведу своего — несуществующего — парня домой. Что я приду на свадьбу одна. И что все было в порядке.
Она сама это сказала. И, возможно, она была права. Мне просто нужно было поверить, что это так.
Сделав глубокий вдох, я почувствовала прилив мужества и решилась.
Я расскажу всю правду.
Вариант посещения свадьбы в одиночку не был забавным. Жалостливые взгляды и шепот о прошлом, о котором я не хотела думать, определенно были бы отстойными. И это было еще мягко сказано. Но у меня не было выбора.
В моем сознании всплыло хмурое лицо Аарона. Неожиданно. Определенно неожиданно.