Испанский сапожок на шпильке

Серова Марина Сергеевна

— Хорошо, не хотите говорить — не надо. Я все равно узнаю.

Я перевела дыхание, сделав пятиминутный перерыв между индейкой и клубникой, после чего закрыла глаза и погрузилась в блаженную истому. Дураки те, кто сидят на диете. Лучше уж умереть с индейкой в желудке, чем с какими-нибудь пилюлями. Это мое твердое убеждение.

— Скажите, а зачем вы мне назначили встречу? — спросила я как бы сквозь сон.

— Подумал, а почему бы мне не поужинать с красивой девушкой? По-моему, это так ясно. — Эдик говорил как-то вяло, словно уже тысячу раз пожалел о своем

приглашении. Вот что значит с первой минуты поставить человека на место. Особенно мужчину.

И в эту минуту случилось нечто ужасное. Какая-то женщина, проходя мимо нашего столика, нечаянно плеснула мне на платье вино.

— «Фиджи», — сказала я, отряхиваясь.

— Не понял.

— От этой стервы пахнет моими любимыми духами «Фиджи». Сейчас догоню и сделаю из нее фарш.

С этими словами я поднялась из-за стола и, прихватив свою сумку, быстрым шагом направилась к выходу. Я прекрасно ориентировалась в этом ресторане. Меня прямо-таки взбесило, что эта пьяная тетка даже не извинилась. Оглянувшись в просторном холле, который был совершенно пуст, я пошла к двери, ведущей в женский туалет. Снова «Фиджи». Значит, она скрывается в одной из кабинок. И тут я услышала за своей спиной чье-то учащенное дыхание. Меня схватили за руки и опустили на пол. Мужской голос произнес:

— Или ты завтра же утром уезжаешь из города, или ты покойница.

Меня сразу же отпустили. Даже не ударили. А ведь могли бы. Я оглянулась: в туалете никого не было. И тут из кабинки как ни в чем не бывало вышла та самая женщина, которая облила меня вином. Я ошиблась, когда приняла ее за пьяную тетку. Это была вовсе не тетка, и уж тем более не пьяная. Ей было чуть больше сорока. Невысокая, но очень красивая, в зеленом платье, облегающем стройную фигуру, с блестящими, красиво уложенными каштановыми волосами и очень изысканным макияжем. Она настолько не вписывалась в интерьер этого туалета, да и ресторана в целом, что я раздумала мстить ей за облитое платье. И как бы в подтверждение моих наблюдений, характеризующих эту женщину с самой лучшей стороны, я услышала:

— Вы извините, у меня что-то закружилась голова… Я сильно испортила ваше платье?

— Да нет, ничего… Сейчас вот замою водой, оно в два счета просохнет.

— Если честно, — голос у незнакомки был очень приятный, — то я сразу же обратила на вас внимание, как только вошла в ресторан. И на ваше платье, и вообще… В таких заведениях не часто встретишь приличную женщину. Так, проститутки одни.

— Знаете, а ведь я то же самое собиралась сказать и вам. Больше того, мне показалось, что вы вообще не здешняя.

— А я действительно приезжая. Гощу здесь у одного знакомого. Если хотите, пересаживайтесь за наш столик… Нам специально приготовили рябчиков и какую-то особенную осетрину. Моего приятеля здесь знают и почитают.

— Спасибо, но я не одна. Я должна посоветоваться со своим спутником. — Хотя ни малейшего желания с кем бы то ни было советоваться у меня практически никогда не возникало. Тем более в той ситуации, в которой я находилась сейчас. В конце-то концов, я была на работе, а потому могла действовать

так, как считала нужным.

Женщина подкрасила губы нежно-розовой помадой, улыбнулась мне в зеркале, и мы с ней вышли из туалета. В ресторан вошли вместе и сразу же разошлись в разные стороны.

— Послушайте, Эдик, — сказала я, усаживаясь за столик, — скажите мне, пожалуйста, КТО тот человек, к которому подсела сейчас эта женщина?

— Как? Вы — и не знаете?

— Не ерничайте, не могу же я знать все и всех. Так кто это?

— Нефтяной король местного значения, фамилия его…

— Знаю, можете уже не говорить: Драницын. Вспомнила. Я встречалась с ним несколько раз на презентациях и пресс-конференциях. Его зовут Валерием Александровичем, так?

— Совершенно верно.

— Нас приглашают за их столик. Не знаю, как вы, а я собираюсь это сделать немедленно.

— К Драницыну, за один стол?! Вы не шутите?

— Какие же тут могут быть шутки. Так мы идем или нет? — Я окинула взглядом опустевшие тарелки на нашем столике и усмехнулась: — Кажется, у них там рябчики и осетрина… Вставайте, чего вы ждете? — Я легонько ущипнула его за чувствительное место на локте.

Мы встали и направились к столику, за которым сидели двое — высокий худощавый мужчина в светлом костюме и женщина в зеленом платье.

— Я же говорила тебе, что они придут, — обрадовалась моя новая знакомая, предлагая мне занять место напротив нее. — Давайте сразу выпьем за то, чтобы чудесное платье этой молодой особы высохло как можно быстрее… Ну же!.. — Она потянулась было за шампанским, но бутылку тут же перехватил Драницын.

— Я сам поухаживаю за Танечкой, — сказал он вдруг, ставя передо мной чистую тарелку и наливая шампанское через край бокала. — А выпьем мы не за платье, а за ее светлую голову. Уж я-то понаслышан, понаслышан…

— Может, мы сначала познакомимся, а то ты все говоришь какими-то загадками… Валера, представь меня своей знакомой.

— Татьяна Иванова — частный детектив, очень талантливая девушка, а это, если я не ошибаюсь, господин Васильев, собственной персоной.

— Я рад, — проговорил, краснея от волнения, Эдик, то и дело поглядывая на меня, словно ища у меня поддержки.

— А это, — продолжал Драницын, кивая на свою спутницу, — Марта. Просто Марта. Женщина, приятная во всех отношениях.

Я уже третий раз за сегодняшний день пила шампанское. Первый раз у помощника депутата, второй — в компании Эдика, за индейкой, и вот теперь мне предстояло выпить еще один бокал. Если я буду так работать и дальше, то алкоголизм мне обеспечен. Но я не могла не выпить, потому что меня до сих пор трясло от нападения в туалете. Я изо всех сил делала вид, что мне хорошо и весело. «Интересно, — думала я, разглядывая Марту, — не видела ли она мужчину, который схватил меня в туалете за руки и обещал сделать из меня покойницу?» Но как ее спросить? Когда и где? И слышала ли она угрозу? Можно было бы, конечно, предложить ей сходить со мной в туалет еще раз, но меня бросало в дрожь при одной мысли о том, что сцена с нападением повторится…