Исповедь игрушечного пилота
Шрифт:
***
Серая травинка у самого корня совсем не качается от ветра.
А ведь здесь совершенно другой мир! Здесь если на тебя наступят, то еще не все потеряно: пока травинки под тяжестью пришельца будут прогибаться, можно успеть между ними прошмыгнуть. Надо только стать достаточно маленьким. Как муравей. Или как жук. Нет, жук слишком большой и неуклюжий. А кузнечик так вообще не из той оперы. Вот муравей да, муравей в самый раз
Сколько времени он смотрит на
Влад осознал, что лежит на земле, на правом боку.
Вставать. Несколько секунд он соображал, как это делается. Потом поднялся. Побаливала голова, и в висках стучало. Он развязал вещмешок. Предметы, глотнувшие скупого света, принялись наперебой рассказывать о его прошлом. Мешочек соли был посланием от отца Ивана. Пара ботинок спутала шнурки точь-в-точь как приставучий Митька свои слова. Потрескавшаяся пластиковая бутылка, такая огромная в ручках девочки Лизы Все, дальше не надо!
Идти.
Правая обочина дороги. Подступающие вплотную деревья. Опасно. Но все же лучше, чем открытое пространство
Открытое пространство Открытое пространство Открытое пространство Ты уже почти забыл, Влад, что означает это выражение Раньше, при солнце, так говорилось, когда взгляд мог проникнуть до самого горизонта. Да! Пройтись по полям! Взлететь в небо! И еще море! На морском берегу окружающая бесконечность не делает тебя маленьким даже совсем наоборот
Теперь же открытого пространства не существует. Взять хотя бы эту дорогу. Если деревьев рядом нет, то ты будто утонул. Без других ориентиров даже кусочек тверди под ногами и тот стремится всплыть в тумане! И тогда хорошо, если тебя будет просто качать, как в поезде. Хуже, когда дорога начинает переворачиваться: приходится идти головой вниз, втайне радуясь тому, что подошвы ботинок надежно прилипают к полотну асфальта и это самое полотно все же имеет некоторую ширину.
В какой-то момент он заметил, что отмеряет время не днями, а ночами. Что ж, и это вполне объяснимо. Днем ты тащишь свое тело через доступные взгляду пятьдесят метров пространства, и окружающие предметы кажутся одной сплошной декорацией затянувшегося сна. А ночью Ночью закрыл глаза или открыл вокруг роятся воспоминания: заглядывают в лицо, дергают твоими руками, вырывают из тебя имена
Ночью лежать.
Днем идти.
Ночью лежать Хорошо бы не перепутать.
Соль. Когда-то она была очень насущным вопросом. Теперь же становится все больше отвлеченным. Да, к сожалению, соль не является средством от всех напастей. Во рту давно уже пересохло. Веки царапают глаза. И надо прилагать усилия, чтобы дышать
Одним утром он проснулся и не захотел
Эй, Влад, давай! Это ведь все не серьезно, потому что происходит не с тобой! Ты слышишь?.. Ну ладно, сыграй в игру «Побеждает тот, кто не сможет подняться». Веселая такая игра если не жульничать! Давай, на спор не смоги оторвать от земли голову! Вот так, так Что, опять проиграл? Запихни в себя пару кусков тушенки, а то в следующий раз любой дурак выиграть сможет!
Снова идти
Макушки этих деревьев ровные, как подстриженные. Проплывают медленно, будто их кто-то загипнотизировал Не отвлекаться! Смотреть под ноги
Ветка. Тонкого деревца у обочины. Вроде как заломлена Но нет, на эту удочку он не попадется! Текущая игра называется «Остановился упал». И в ней уже много очков заработано, скоро могут дополнительную жизнь дать. Поэтому не отвлекаться! Держаться за дорогу как за ниточку
Но этот запах. Очень опасный, и в то же время очень обнадеживающий
Не поворачивать головы! Только вперед! Они же те еще мастера внимание отвлекать
Эй! Ты далеко собрался?
Голос. Сзади.
Одиночество. Ниточки.
Он сделал по инерции несколько шагов и остановился.
Глава 27
Их было двое. У обочины, под прикрытием деревьев. Что стоял ближе лет сорока. Круглое лицо, светлая аккуратно подстриженная борода. Пятнистая куртка с капюшоном, шляпа с короткими загнутыми полями. Двуствольное ружье лежит в руках привычно, стволом чуть вниз. Пальцы на спуске. Тот, что справа, совсем еще пацан. Ружью в своих руках уделяет внимания больше, чем незнакомцу. Черная бейсболка, теплая синяя куртка, джинсы за всем этим, наверняка, ухаживает его мама.
Да, Влад, эти люди мирные, не опасные. Скорей свое сторожат, чем за чужим охотятся. Вот только держатся они как-то обусловлено. Будто знают нечто такое, о чем незнакомец догадаться не должен. Ну и ладно. В данном случае просчитывать все до последнего движения только зря батарейки тратить.
Куда идешь-то? вновь спросил тот с бородой.
Туда, Влад кивнул за спину.
А знаешь, что там?