Исповедь игрушечного пилота
Шрифт:
Влад посмотрел на Шабашика. Лет сорок, мешки под глазами, а в движениях и в словах порывист как подросток. И всегда окутан запахом дешевого одеколона будто носит в кармане открытый флакончик.
Шабашик еще закидывал в рот последние крошки, когда парень с узким лицом закурил. Глубоко затянулся, пустил пару колец, потом вздохнул:
Ну что? Так и будем сидеть сложа руки?
Видимо, это была тема, которую они уже обсуждали. Только на этот раз ему никто не ответил.
Вот
Раньше надо было думать, проворчал коренастый. Я вон всегда говорил, что дружней надо действовать. Ежели чего, так и трассу московскую перекрывать, и стоять до конца!
Да что ты заладил?! вскипел парень. Я спрашиваю, что нам сейчас делать, а ты мне все раньше да раньше!
Он потому тебя взад отправляет, что не хочет пылесос твой строить, сказал Шабашик. Да и я тоже не верю, что мы сможем сляпать такую машинку, которая весь туман прокачает.
А во что ты веришь? В те слова, что произносит Александр Савельич? Или в сказку про то, как однажды с небес спустится знающий человек и наконец-то укажет, куда тебе идти и что делать? Так вот сидит перед тобой знающий человек спроси его!
Тут вмешался Николай Иванович:
Ты, Владислав Максимович, пойми нас правильно. Мы люди простые, что думаем, то и говорим. А обстановка сейчас сам знаешь какая, и чего ждать неизвестно. Вот мы и спорим, бывает, до усрачки. Но это не для того, чтоб кого задеть или обидеть.
Я все понимаю, сказал Влад. Да и тех, на кого имеет смысл серьезно обидеться, не здесь искать надо.
Вот я вам сразу сказал! затараторил Шабашик. С понятием этот человек! И к Савельичу, поди, не просто так пришел. Потому не задержится он у нас.
Опять ты кудахтаешь в ту сторону, куда ветер дует, проворчал коренастый.
А чего не покудахтать, ежели не все яйца еще снесены? живо отреагировал Шабашик.
Ладно! поднялся Николай Иванович. Работник ты, Владислав Максимович, толковый, поэтому оставайся с нами сколько захочешь.
А то давай к нам и насовсем! вставил и тут свое слово Шабашик. Мы тебя женим. Если ты с бабой обращаешься так же ловко, как и с топором, то за тебя любая пойдет!
Минуту назад в их компании все было крайне серьезно, но вот уже шутки, смех и сразу так легко на душе! Да, правда, открытые люди, простые, и очень даже хорошо, что такие разные
Эта легкость была с ним и весь следующий день. Он чувствовал теплоту дерева. И холодную сталь топора. Ощущал свои руки, и как на самом деле мало им требуется усилий, если мысль остра как лезвие. Влад так увлекся процессом работы, что когда в середине дня разогнул спину Окружающий мир предстал перед ним поразительно четким! Деревья будто перестали кутаться в лохмотья обыденности, и теперь стояли новорожденными, почти касаясь его носа. Да, никакого расстояния: только выдохни и ветка вон того дерева, что понадеялось на
Глава 30
Чего вскочил-то?! удивлению Савельича, казалось, не было предела. Воскресенье сегодня, для всех выходной.
Точно, воскресенье! И вчера он отлично это знал. Но, видимо, новый ритм жизни за несколько дней сумел крепко поставить его на свои рельсы: утром спешишь к месту сбора, до сумерек сходишься с деревьями врукопашную, затем ужин, возможность посидеть просто так в полудреме; и о том, кто ты и откуда, вспоминается, конечно, но как-то так, на заднем плане
Влад стоял босиком посреди кухни и наблюдал за тем, как его намерение одеться-перекусить-мчаться удаляется, словно скорый поезд от опоздавшего пассажира.
Выходные существуют для того, чтобы лучше работать в будни! не смог и тут обойтись без назидания Савельич. Иди, поспи еще. А я как обед приготовлю, так тебя разбужу.
Воскресенье так воскресенье! Тем более что он действительно хорошо потрудился за эту неделю: пальцы вон на правой руке с утра едва разгибаются. Так что отдых действительно не помешает. Что же касается разных там мыслей, то если попробовать накрыться одеялом с головой
Запеченная целиком курица, большой чугунок картошки, квашеная капуста, грибы в сметане. А еще каравай черного хлеба. Глядя на все это богатство, Влад почему-то вспомнил, как вылизывал консервную банку в лесу даже почувствовал привкус металла от пореза на языке.
А знаешь что? схвативший уже было вилку Савельич вскочил. Давай выпьем!
Достав из буфета большую бутыль, он со стуком поставил ее на стол.
Вишневая наливочка. Сам делал. Градуса почти никакого, зато вкус закачаешься!
Он налил маленькие граненые стаканы до половины, поднял свой. И на миг потемнел лицом:
Ну, за тех, кто сейчас был бы с нами, если б мог.
Выпили.
Владу показалось, что стенные часы, шедшие до этого вполне себе бесстрастно, стали отстукивать секунды громче. Как будто наступившая тишина дала отмашку особой миссии всех ходиков быть в настоящем времени ориентиром, за который притихший человек может ухватиться, если волны воспоминаний окажутся слишком крутыми.