Испытание морем
Шрифт:
— Это деятельность с ломбардами, якобы не берущими проценты, ваша идея синьор Иньиго?
— Полностью моя, — кивнул я, — я знаю, что ломбарды действуют во многих странах, но своим преимуществом я запланировал сделать видимую прозрачность для церкви, поскольку нигде в договорах нет упоминания о процентах.
— Они весьма умело скрыты за временем хранения вещей, сроком их хранения, а также заниженной оценкой вещей, — Козимо всё видел насквозь, — так что да процентов нет, но ломбард всё равно будет получать прибыль, пусть и не такую большую, как другие.
Он прикинул в уме.
— Получается всего шесть процентов в месяц, тогда
— Оборотом, синьор Козимо, — честно ответил я, — минимальная цена вещи, установленная в один серебряный и большой оборот, дадут больше, чем остальным ломбардам с их большими процентами и высоким входным порогом вещей.
— Но вам и нужно будет больше вложить в ваши ломбарды на старте, поскольку чтобы обеспечить нужные оборотные средства, — разумно заметил он.
— Над этим я работаю, — хмыкнул я, — денег всегда не хватает.
— Я вижу вы весьма компетентны в цифрах синьор Иньиго, не будет большой наглостью с моей стороны попросить вас взглянуть на одну бухгалтерскую книгу? — осторожно спросил он, — я бы хотел иметь взгляд со стороны.
— Почему нет, — удивился я столь неожиданной просьбе, чтобы Медичи попросил меня проверить за кем-то бухгалтерию.
Он поднялся с места, подошёл к большому железному ящику, похожему видом на сейф, отпер его и достал толстенную книгу, которую принёс и положил передо мной.
— Я понимаю, здесь много цифр синьор Иньиго, вам может понадобиться много времени, но не могу позволить вынести её из моего кабинета, — сразу извинился он, — вы можете ознакомиться с ней только тут.
Оценив объём работы, я качнул головой.
— Мы всё равно собирались сегодня засидеться допоздна, так что вы можете продолжить работу, пока я читаю.
Он согласился, вернулся за стол, и следующие три часа прошли в молчании. Он занимался письмами и какими-то отчётами, я же бухгалтерской книгой, оказавшейся отчётами Лионского филиала банка Медичи и чем больше я в них вчитывался тем больше понимал, почему банк Медичи со смертью Козимо стал медленно, но верно приходить к упадку. Ровно то же самое я видел и в Римском филиале, только здесь на все необеспеченные займы накладывалось ещё и неграмотное управление управляющим филиалом. Этот идиот вкладывал оборотные средства банка в ювелирные изделия, картины и скульптуры, думая, что этим создаёт надёжную финансовую опору банка. На деле же, всё это хоть и стоило дорого, но для банковской деятельности было абсолютно не применимо. Нужно было ещё найти покупателя, который бы согласился всё это купить по объявленной цене, тогда как банку средства были нужны здесь и сейчас. Так что определённо в Лионе хоть и дела сейчас шли неплохо, я видел, что в разрезе пяти лет, или в случае небольшого финансового кризиса, его ждут большие проблемы. Другое дело оно мне надо было, бесплатно раскрывать всю найденную информацию и усиливать своего конкурента?
— Три португальские каравеллы, — наконец я пришёл к решению, которое меня устраивало.
— А? Что? — Козимо положил перо и посмотрел на меня, — при чём тут корабли?
— Банк Медичи предоставит мне пятипроцентную ссуду на покупку трёх португальских каравелл, — я внимательно посмотрел на него, — сроком на семь лет.
Глава 12
— Прошу меня простить синьор Иньиго, я видимо не поспеваю за
— Здесь, — я потыкал пальцем в книгу, — проблемы. Я готов о них сказать за ссуду, которую мне не получить просто так, поскольку на шестьдесят тысяч флоринов мне нужно будет ваше слово. Ни один банк в мире не согласится предоставить разом столько денег.
— Это так, — согласился он со мной, — суммы от шести тысяч флоринов согласовываются лично со мной. А поскольку ваш запрос громадный, то мне нужно точно знать, насколько большие проблемы в этом отчёте? Сам я увидел их, но колеблюсь в оценке, насколько они большие.
— Крах Лионского филиала в течение пяти лет, достаточно большие проблемы для вас? — немного сгустил я краски, но за пять лет многое могло произойти, к тому же, неграмотность управляющего филиала была на лицо и если он дальше продолжит так вести дела, то филиалу неизбежно придёт конец.
Козимо Медичи разом осунулся, сгорбился и стал ещё старше своих лет.
— Синьор Иньиго, — он поднял на меня тяжёлый взгляд, — сумма огромная, поэтому у меня есть ещё одна отчётная книга, вызывающая во мне сомнения.
— В принципе я спать не так уж сильно и хочу, — улыбнулся я ему.
Банкир снова отправился к железному ящику и принёс мне более толстую книгу филиала из Брюгге. В неё я углубился намного более сильно, поскольку на первый взгляд всё было хорошо. Я сначала даже не понял, что вызвало у Козимо сомнения, и только когда в таблицах нейросети отсортировал по именам людей, которым были выданы ссуды и просуммировал их, я понял причину проблемы.
— Кто такой Томмазо Портинари? — поднял я взгляд на банкира.
— Управляющий банком в Брюгге, — ответил мне с большой задумчивостью Козимо, — мне чтобы найти то, что по видимости заинтересовало тебя, понадобилась неделя, а не два часа.
— Им выдано мелких ссуд самому себе, на общую сумму двадцать тысяч флоринов, — ответил я, — поскольку это мелкие ссуды до десяти флоринов, то не видно на общем фоне, но за несколько лет сумма набралась приличная.
— Ты ведь увидел, что все свои ссуды он возвращает? — заметил Козимо.
— Тем самым он накручивает статистику выданных сумм, повышая своё вознаграждение за хорошую работу отделения, — согласился я, — что позволяет ему снова занимать деньги в своём же филиале. Отличный план, как по мне.
— Но сам филиал не развивается, и это определённо мошенничество с отчётностью, — не согласился с моей шуткой Козимо Медичи, — но я поражён, всего пару часов и такой результат. Браво!
Я театрально ему поклонился и поведал ему о своих сомнениях и в отношении Лионского филиала.
— Так что насчёт моих кораблей, синьор Козимо? — я закончил свой рассказ и внимательно посмотрел на него.
— Поскольку я лично убедился, что вы весьма компетентны в банковском деле синьор Иньиго, у меня к вам встречное предложение, — Медичи задумчиво посмотрел на меня, — Пиренейский полуостров всегда был мало интересен нам из-за своей удалённости, плохой логистики и внутренней закрытости. Кастилия и Арагон занимаются в основном торговлей шерсти, а вся банковская деятельность отошла либо местным товариществам на основе складчины, либо евреям и мудехарам. Всё же Реконкиста создала в ваших королевствах уникальное сочетание культур, национальностей и религий, которые мало возможны в других частях Европы.